– С этого дня для вас наступают золотые времена, – воскликнул он.

Он по-отечески взглянул на аудиторию, и словно из ниоткуда возник свиток. Это был пергамент, в котором были прописаны основные положения, касающиеся путешествий во времени. Данте затаил дыхание. Восемь правил, каждое из которых они обещали исполнять в «Ночь сов», составляли фундамент их сообщества.

Громким голосом Кинг зачитал пункты:

Он поднял пергамент и замолк. Данте нахмурился. К чему он стремится? Кинг явно наслаждался, подогревая напряжение этой театральной паузой.

Внезапно из рукава Кинга вырвалось пламя, охватившее пергамент. Пепел, плавно кружась, опустился в аудиторию. Дерзкое обращение со священными для путешественников во времени правилами вызвало полный ужаса шепот.

– Это было вчера, – воскликнул он. – С этого дня все будет ради вас. Ради каждого из вас.

Опять одна из этих мучительных пауз. Почему бы ему просто не сказать то, что он хочет?

– Первым делом я освобождаю вас, невидимок, от бессмысленного бремени общественных миссий, – провозгласил он, опьянев от собственной силы. – Для вас это означает больше свободного времени. Это означает свободу, процветание и изобилие для всех вас!

Процветание? Изобилие? На многих лицах Данте видел недоверие, страх и неуверенность. Однако он замечал и соглашающиеся кивки. Он едва мог в это поверить. Неужели кто-то действительно поддерживал дерзкие речи Кинга?

– Он прав, – раздался голос у него за спиной. Он принадлежал Сириусу, эксперту по Средневековью. – Хранительница времени заставляла нас слишком много работать, – возмутился он. – Разве мы не имеем права на личное счастье и удовольствия?

Он, видимо, был не единственным, кто так думал. По спине Данте пробежала холодная дрожь, когда настроение в зале заметно изменилось.

Это не ускользнуло от Кинга. Он начал забрасывать аудиторию соблазнительными обещаниями.

– Мы, путешественники во времени, хотим добра, – утверждал он. – Добра, но не только для людей. Вы, невидимки, заслужили, наконец, быть в центре внимания.

Хранитель времени шептал и кричал, его голос звучал важно и умеренно, он угрожал и льстил, когда описывал прекрасный новый мир, ожидавший невидимок под его руководством. Он действовал продуманно, оглашая новые истины постепенно, чтобы невидимки могли принять их. Толпа покорно следовала за ним.

– После веков невольничества и бессмысленного рабства с сегодняшнего дня речь будет идти только о вашем благополучии.

С ужасом Данте отметил, как многие из его коллег, казалось, начали верить в обещания Кинга. Глубокая растерянность после Ночи сов и тлеющее недовольство, распространившееся еще при Хранительнице времени, сделали их доверчивыми жертвами. В таком затруднительном положении они доверчиво приняли столь радостные новости.

– Кто не с нами, тот недостаточно осведомлен, – с покровительственной улыбкой сказал Кинг. – Важно, чтобы мы вовлекли тех, кто еще не осознал, что мы за положительные изменения, в наш круг, чтобы и их сделать частью нашего великого плана.

Все больше невидимок выражало согласие.

– Многие боятся перемен – но это ненужный страх. Таким образом, наша первая задача – найти потерянных овец, чтобы передать им хорошие новости. И поскольку в нашем новом сообществе всегда следует поощрять хорошую работу, те, кто сумеют найти и вернуть потерянную душу, будут удостоены награды.

Волоски на шее Данте встали дыбом. Неужели невидимки не поняли, чего от них требует Кинг? Новый Хранитель времени хотел, чтобы они как минимум предали друг друга! Кинг знал, как преподнести свой призыв к измене в приукрашенном виде, но все же невидимки должны были это разглядеть. С нарастающей паникой Данте скользил взглядом по взволнованной толпе.

– Все вы призваны убедить сомневающихся в нашем новом плане. – Кинг щелкнул пальцами.

На сохранившихся стенах Купола появились десятки фотографий. Данте узнал пару невидимок, которых встретил на лестнице, ведущей к стоянке такси, среди них газетчицу и сердитого старика с лысиной. Данте вздохнул с облегчением, когда образ Лины тоже вспыхнул. Впервые у него появилось какое-то доказательство, что Лину еще не схватили.

– Если у вас есть информация о местоположении этих лиц, пожалуйста, обратитесь к нашему специальному следователю.

Рохус сделал шаг вперед и поклонился Кингу. Он принял задание торжественно и с благодарностью.

– Для меня большая честь работать на вас, – сказал он.

– Только тот, кто проявляет себя в малом, зарекомендовывает себя и для больших дел. И для получения хронометра. – Кинг многозначительно взглянул на публику.

Данте ошеломленно покачал головой. Должен быть выход из этой ситуации. Если что-то пошло не так во время операции в прошлом, ты, как путешественник во времени, всегда имеешь возможность прыгнуть назад во второй раз, чтобы исправить ошибку. Теоретически это было возможно сделать и сейчас. Но как один человек сумеет помешать случиться тем опустошениям, которые Кинг со своим новым режимом совершил в городе и в душах путешественников во времени? Данте знал, что не многим это будет по силам, но у него появилась идея…

– Давайте вместе начнем новую эру, – торжествующе воскликнул Кинг.

Ответом ему послужили бурные аплодисменты. Данте поднял руку.

– У меня вопрос, – громко выкрикнул он.

Хлопки стихли, зал замер. На мгновение время остановилось. Кинг одним быстрым движением развернулся к Данте, который успел подметить испуганный взгляд Инес и нервную ухмылку Рохуса, подавленно кусающего губы.

Коко сердито пихнула его в бок:

– Ты спятил? – прошипела она.

Ксавьер, который во время речи приблизился к Данте, пристально посмотрел на него. Указательным и большим пальцами он провел по шее, не спуская с него глаз. Данте глубоко вздохнул, на мгновение закрыв глаза. У него нет выбора. Исключительные времена требуют исключительных мер. Если он хочет чего-то добиться, он должен выйти из своего укрытия, даже если тем самым рискует своей жизнью.

– Данте, – с фальшивым дружелюбием поприветствовал его Кинг. – Приятно видеть тебя на верной стороне.

Воздух задрожал. Путешественники во времени вокруг затаили дыхание, словно предчувствуя, что вот-вот произойдет что-то скандальное. Охранники в черном заняли предостерегающие позы, как хищники перед прыжком.