Она конечно же побежала домой, позвала Дага, и на великах они немедля отправились на поиски Мохнача.

В ту сторону вела только одна дорожка, та самая, по которой ехала Карин, когда Мохнач исчез в первый раз. Нора с Дагом тоже покатили по ней. На пустыре слезли с велосипедов, стали ходить по лесу, звать.

Смеркалось, из-за деревьев всходила луна.

Они шли по извилистой дорожке. Минут через десять чуть в стороне завиднелся белый дом, окруженный каким-то странным садом – сплошь хвойные деревья, сосны, елки, пихты. Зрелище мрачное, жутковатое, особенно потому, что окрестный лес почти целиком состоял из лиственных пород.

Хвойные деревья черными силуэтами рисовались на фоне светлого весеннего неба. Окна в белом доме тоже зияли чернотой. Нигде ни огонька. Дом выглядел необитаемым.

Крутая лесенка вела на крытую террасу. Ступеньки усыпаны горками мелких еловых веточек. Будто могилы зимой на кладбище. Зловещая картина.

Нора с Дагом тихонько прошмыгнули на участок. Калитка была приоткрыта. Ветхая, замшелая деревянная калитка меж двух старых каменных столбиков. Трава здесь и летом вряд ли растет. Вся земля устлана хвоей. И участок на вид сырой, темный, негостеприимный. Но вместе с тем ужасно заманчивый.

Дом казался безлюдным и пустым, хотя у Норы почему-то возникло неприятное ощущение, что за ними наблюдают. Что кто-то стоит в доме у черного окна и наблюдает.

– Слышь, Даг, идем отсюда, а?!

Собственный голос показался ей слабым и дрожащим. Ответа она не получила. Где же Даг? Нора прошла несколько шагов в глубь участка. Приблизилась к дому. И увидала, что на одном из окон стоят за черным стеклом два горшка с необычайно пышной геранью, усыпанной крупными белыми цветами.

Их же надо поливать? Значит, дом вряд ли совсем уж заброшенный. Тюлевые занавески, словно паутина, обрамляли окно с геранью, это она тоже разглядела. И цветы были живые. Несколько белых лепестков лежали на сочных зеленых листьях. Искусственные цветы лепестков не роняют. Но других признаков жизни не видно.

– Нора, иди сюда, я кое-что тебе покажу! – окликнул Даг.

Она бросилась в садовые заросли, туда, откуда донесся его голос. Что это он делает? Зачем по земле-то елозит? Вид разгоряченный, волосы взъерошены.

– Гляди! Вот! – Он показал на клумбу, возле которой стоял на четвереньках. – Видишь? Следы! Здесь и здесь!

– Вижу, ну и что?

– Это следы Мохнача!

С чего он взял? Ведь все собачьи следы выглядят одинаково, верно?

Но Даг был совершенно уверен. Велел ей повнимательнее присмотреться к одному из отпечатков. Левая передняя лапа, уточнил он; Нора взглянула на след, не понимая, куда он клонит. В чем дело-то?

– Да ты приглядись! Разве не видишь, что этот след отличается от других?

Нет, сколько ни приглядывалась, Нора ничего такого не видела – след как след. Но Даг твердил, что поверх него как бы отпечатался маленький прямоугольник, которого на других следах нету. Когда он сказал об этом и дал ей лупу, она тоже увидела. Что же это означает?

А вот что. Мохнач поранил лапу, и Даг заклеил это место крепким пластырем. Как раз на левой передней лапе. И теперь пластырь отпечатался в мягкой глине. Потому Даг и понял, что след оставил Мохнач. Бесспорно, Мохнач был здесь, и совсем недавно. Следы-то свежие.

– Он определенно где-то поблизости, – сказал Даг.

Нора вздохнула с облегчением. Она очень беспокоилась. Ведь на сей раз Мохнач удрал от нее. И она конечно же немедля вообразила, что его либо машина задавит, либо воры уведут. Если какое-нибудь происшествие имело касательство к ней самой, ей вечно мерещились всякие ужасы.

Они с Дагом опять сели на велики и долго кружили по лесу, выкликая Мохнача. Но пес исчез.

Встречные подростки из местных только качали головой: никаких бесхозных собак они не видели.

Еще им попалась по дороге чета стариков, которые до смерти перепугались, заметив, что к ним направляются велосипедисты, и Даг с Норой раздумали останавливаться, чтобы вконец их не запугать. Старушка крепко прижимала к себе сумку, а старичок, будто защищая, обнимал ее за плечи. Больно смотреть. Ведь оба явно решили, что их сейчас ограбят. Даг покачал головой. Вот до чего дошло.

– Представляю, какие истории про грабителей они будут рассказывать дома!

Было уже начало одиннадцатого. Всю ночь на улице торчать не станешь. Придется ехать домой.

– Без Мохнача? – Нору опять обуяла тревога. Но Даг ее успокоил:

– Не бойся. Он вернется.

Не спеша они поехали обратно. Вечер выдался тихий, ясный, хотя и холодноватый. Проселок вывел их на широкую магистраль. Машин было мало. Луна все время маячила впереди, словно сияющий воздушный шар. Шоссе серебряной лентой убегало под колеса.

А Нора никак не могла отделаться от мыслей о Мохначе.

– Слушай, а вдруг он был в том доме?

Но тогда бы он наверняка залаял, услышав их? Конечно, если не заперт с кляпом в пасти.

Даг покачал головой. Глупости. Мохнач слишком хитрый и слишком сильный. Его на мякине не проведешь.

Оба молча крутили педали. До дома совсем недалеко. Они уже на мосту, у въезда в город.

Неожиданно Даг затормозил и остановился возле парапета. На середине моста. В потоках лунного света. Нора тоже остановилась. Пожалуй, домой пока рановато, сказал Даг. Вон какая красота вокруг. Можно еще немного побыть на воздухе.

Он предложил спуститься вниз по откосу и посмотреть, как там, под мостом. Оставив велосипеды, они так и сделали и скоро стояли у реки: черная вода поблескивала под сводом.

Под ногами хрустели камни, тянуло сыростью и холодом. Даг включил карманный фонарик. Нора поежилась.

– Жутковато, да?

– Ты так думаешь? – Даг приставил фонарик себе к подбородку, осветив лицо мрачным, призрачным светом, поднял плечи, взмахнул руками, будто злобное чудовище. Из горла у него вырвался гнусавый рык.

Иногда он вот так, нарочно, пугал ее, причем с неизменным успехом. Нора сама себе удивлялась, но все равно дрожала от страха. На сей раз она просто окаменела от ужаса. Хотя и знала, что это всего-навсего Даг.

А он, растопырив руки, болтая кистями, шел прямо на нее, издавал какие-то утробные звуки, гулко отдававшиеся под сводом, да еще и совершал устрашающие телодвижения.

У Норы кровь застыла в жилах. Будто в кошмарном сне. Она не могла пошевелиться, но тут вдруг нога соскользнула с мокрого камня, и она едва не полетела в черную воду.

Перепуганный Даг едва успел ее подхватить. Баловство он тотчас прекратил. А Нора расплакалась, безутешно, отчаянно.

– Миленькая, дорогая, прости! Я не хотел…