Хизер. И я этого хочу. Я расстанусь с ней, но не сейчас. Мне нужны лишь две недели. Это сложно, Молли. Мне нужно время, понимаешь?

– Нет, не понимаю, Шон. Я готова ждать, но не вечно. Я заслуживаю свой кусочек счастья. И если ты всё ещё выбираешь между мной и Хизер, то, пожалуйста, не выбирай меня. Просто дай мне уйти.

Шон встал на колени и обнял мои ноги.

– Пожалуйста, Молли. После того, как вернёмся в Нью-Йорк я решу вопрос с Хизер. Просто дай мне это чёртово время.

– Хорошо. Две недели, Пейтон. Если этого времени тебе не хватит, я уйду. Я действительно уйду и начну жить заново. Без тебя. Я не кукла, Шон. Я хочу семью. Я мечтаю о белом платье и детях. Я хочу быть хозяйкой в своем доме, а не кухаркой для Хизер.

Хлопнув дверью, я вышла из мотеля и остановилась у пикапа. Я злилась на Шона, жалела себя и ненавидела Хизер. Если Пейтон не выгонит эту крокодилицу, это сделаю я. Я буду бороться за своё счастье.

Шон открыл пикап и сел за руль, даже не посмотрев в мою сторону. Я открыла пассажирскую дверь и плюхнулась на сиденье, закинув ноги на бардачок. Шон молча завёл мотор и выехал на пустую трассу. Мы впервые поругались, и ни один из нас не собирался исправлять это.

Я достала бумагу и карандаши и нарисовала фею. Пейтон тайком заглядывал под мою руку, пытаясь рассмотреть рисунок.

– Как долго ты собираешься молчать?

– Ровно столько, сколько ты будешь тупить.

– Ты меня любишь?

– Да! Люблю! И только по этой причине я всё ещё здесь, Шон. Две недели, слышишь? Ровно четырнадцать дней после того, как вернёмся. А теперь заткнись. Я больше не хочу слышать имя этой коровы.

Шон резко ударил по тормозам и вышел из машины. Он вытащил меня на улицу, больно сжимая предплечье. Толкнул на капот и полез в карман.

Когда он достал чёрную бархатную коробочку, я потеряла дар речи.

– Хотел сделать это красиво, правильно. Молли, выходи за меня. Вчера, пока ты мылась, я разорвал помолвку с Хизер. Она орала на меня, говорила, что я мразь. Что никто не делает этого по телефону, но в итоге согласилась. Попросила дать ей две недели на то, чтобы найти себе жильё. Теперь ты меня понимаешь? Я на самом деле поступил как мразь. Но я уже выбрал. Выбрал тебя, Молли.

– Она знает, что я тебе не сестра?

– Да. Более того, она знает, что я люблю тебя. Так что скажешь? Выйдешь за меня?

– Ты шутишь. Верно?

– Я похож на клоуна?

– Иногда. Ты правда предлагаешь мне стать миссис Пейтон?

– Именно.

– Чёрт возьми! Да! Конечно, да! Давай мне это кольцо. Я хочу его надеть. Твою мать! Я невеста! Молли Пейтон! Вот это круто!

Шон надел кольцо на мой палец и обнял.

– Молли, я хотел спросить. Ты училась рисовать? У тебя здорово получается. Если ты не против, я покажу эти работы маме.

– Шон. Я не писатель.

– Есть такая профессия – иллюстратор. И мне кажется, что у тебя получится.

Мы сели в машину и снова отправились в путь. Это не реально! Я невеста Шона Пейтона! Выкуси Хизер! Он мой! Вернусь домой, ты сама захочешь сбежать. Слово даю!

Глава 18

Молли

Дорога до Лос-Анджелеса казалось бесконечной. Я была в восторге от общества своего жениха, да что уж там, будущего мужа. Рисовала пейзажи, детские рисунки и даже набросала на бумаге портрет Шона. От постоянного сидения стало казаться, что моя круглая задница уже далеко не круглая. Скорее всего, она похожа на сплющенную консервную банку и больше никогда не будет прежней. Чем ближе мы подъезжали к городу, где вырос мой мужчина, тем теплее становилось на улице.

Середина октября – это последние попытки осени удержаться на оранжевом троне. Я не любила осень. Потому что осенью Хэллоуин и День Благодарения. Потому что мы никогда не праздновали их. А мне очень хотелось. Однажды я провела День Благодарения у Стеф. Было здорово. Её родители любили друг друга безумно и детей своих постоянно баловали. Помню, какой вкусной была индейка.

Нет, моя мама не была плохой. Она просто не была счастливой. И рождение дочери, то есть меня, ничего не изменило. Наоборот, я стала последней каплей в чаше её терпения. Я снова погрузилась в пучину воспоминаний. Хэллоуин. Я попросила маму купить мне костюм. Мне очень хотелось выйти на улицу вместе с ребятами, что жили по соседству, нести в руке корзинку и стучать в дома взрослых людей, которые в этот день становились немного детьми. Я хотела просить конфеты.

Мама сама сшила мне костюм. Розовое платье и крылья из проволоки, обтянутые целлофаном. Я ждала вечера, постоянно смотрела на часы. Но отец вернулся с работы злым, и уже через час, погрузив немногочисленные вещи в фургон, мы покинули съемный дом и снова отправились в путь. Я сидела на полу серого автомобиля, который заменил мне дом, и рвала розовое платье на мелкие лоскутки. С тех пор я больше не любила осень.

Но сейчас я чувствовала, как, оживаю. Я не могла ходить за конфетами, но могла раздавать их детям. Если только Шон не станет ворчать и разрешит мне украсить дом скелетами из пластика, самодельной паутиной и резиновыми летучими мышами. В гостях у матери Пейтона мы проведем всего три дня, после чего вернёмся домой. Дом! Неужели у меня теперь есть настоящий дом?

Мы ехали довольно долго, лишь изредка останавливаясь, чтобы заправиться и освежиться. Более того, после шампанского я постоянно хотела в туалет. В поле ходить больше не хотелось. Встреча с коровами, оставила свой рогатый

отпечаток в моей памяти. Солнце снова садилось за горизонт. Закаты в пригороде были действительно невероятными.

Я продолжала рисовать портрет Шона. И не заметила, как мы остановились.

– Только не говори, что этот кусок железа неожиданно сломался в конце пути. А дальше нам придётся топать пешком, преодолевая голод, жажду и тяжелые условия горной местности.

– У тебя бурная фантазия, малыш. К счастью, мы не в горах. У нас есть деньги и бутылка содовой. И старое корыто, которое я, кстати, нежно люблю, отлично справилось с нелёгким переездом. Проблема в другом.

– И в чём же?

Я смотрела на парня с нежностью и восхищением.

– Посмотри в окно и увидишь.

Прямо на дороге стояли три осла.

– Сейчас всё будет. Я мастер прогонять животных.