Воспоминания о ней промчались у него в голове, но усилием воли Никос подавил их. Они относились к далекому и незначительному прошлому.

Никос провел ее к машине и открыл перед ней дверь. Немного замешкавшись, Софи села в кресло и пристегнула ремень безопасности, сохраняя абсолютно невозмутимое выражение лица.

Но под этой безучастной маской она отчаянно боролась со своими чувствами. Не думай… Не вспоминай. Это все, что она могла сказать самой себе.

Когда Никос завел автомобиль и тронулся с места, Софи почувствовала, что по мере того, как машина набирает скорость, ее все сильнее вжимает в мягкую спинку сиденья. Он вел, как всегда, со спокойной уверенностью, и мощный автомобиль покорно несся по дороге. Софи стала смотреть в окно, на пролетающие мимо леса и поля, на что угодно, лишь бы не обращать внимания на Никоса.

Спустя десять минут он съехал с главной дороги и остановился у входа в довольно опрятную гостиницу. И, судя по припаркованным во дворе машинам, она привлекала довольно респектабельных клиентов.

Они зашли внутрь, в украшенный по-старинному зал. Как всегда, Никос привлек всеобщее внимание, и вскоре метрдотель уже проводил их к столику у окна, которое выходило на аккуратно постриженную лужайку, ведущую к небольшой речушке.

Софи сидела на стуле, чувствуя, как неуместные чувства пытаются прорваться сквозь маску.

Ужинать с Никосом было мучительно сложно, казалось, что они разыгрывают ужасную, жестокую комедию, притворяясь парой…

Которой раньше были…

Нет! Ей надо прекратить это! Прямо сейчас! Она повторяла себе эти слова снова и снова.

«Просто положи салфетку на колени, — велела себе Софи. — Мило улыбнись официанту, просмотри меню, выбери что-нибудь, не важно что, потом отложи меню, возьми стакан воды, посмотри в окно на лужайку, на реку, на цветы. Посмотри на что угодно, но только не на Никоса… не смотри на Никоса»…

Но как она могла не смотреть на него? Не наслаждаться видом его прекрасного лица, каждая черточка, каждое выражение которого было ей когда-то знакомо?

Но не сейчас. И это Софи следует наконец запомнить.

Бесшумно вздохнув, она отвела взгляд от изучающего меню Никоса и вместо этого лениво потянулась за карточкой, которая лежала в центре стола, рядом со специями и букетом цветов. Там было напечатано название и адрес гостиницы. Оказалось, они находятся где-то в Гэмпшире, неподалеку от деревеньки, о которой Софи никогда не слышала. Ей не было особенно важно знать, куда Никос привез ее, поэтому, удовлетворив любопытство, она положила карточку обратно на стол.

— Софи?

Она подняла голову. Никос смотрел на нее, вопросительно приподняв одну бровь. Официант уже подошел к столику, готовый принять их заказ. Софи пробормотала названия пары блюд, затем Никос назвал свой выбор.

Он предпочел филе ягненка, что снова навеяло на Софи воспоминания. Это блюдо всегда было его любимым, и она помнила, как он часто рассказывал ей о традиционных греческих способах приготовления ягненка, о том, как мясо запекают на столь маленьком огне, что оно было очень нежным и само отходило от костей.

«Ты должна приехать в Грецию и увидеть все своими глазами», — сказал Никос тогда. И Софи была на седьмом небе от счастья, думая, что, раз он приглашал ее в свою страну, значит, непременно хочет воспользоваться возможностью и познакомить со своей семьей, представить ее как свою возлюбленную и будущую жену. О,пожалуйста, пусть это будет правдой! Она очень его любила…

Софи так и не поехала с ним в Грецию.

И больше не любила его.

Никос сам убил ее любовь к нему, а она простодушно вручила ему оружие для последнего удара. Вся ее жизнь разбилась на мелкие осколки.

Тяжесть и знакомая горечь навалились на Софи.

Никос протягивал меню, обратив свое внимание теперь на список вин и предоставляя выбор официанту. Затем взгляд Никоса снова остановился на Софи, которая тут же гордо вскинула голову. Она не отведет глаза. Зачем Никосу нужен этот фарс, она по-прежнему не представляла, но в любом случае она не потерпит еще одно поражение. Выражение его лица теперь было задумчивым, казалось, он прячет какие-то чувства в глубине своих темных глаз. Несмотря на решение оставаться невозмутимой, она нервно потянулась за своим стаканом с водой.

— Софи…

Ее рука замерла в воздухе.

— Да?

Казалось, Никос в чем-то сомневается, колеблется, но потом он все-таки взял себя в руки и продолжил:

— Софи, я пригласил тебя на ужин для того, чтобы провести черту под прошлым. Я не хочу, чтобы оно впредь вторгалось в мою жизнь. Ты, думаю, придерживаешься того же мнения. Итак, я хочу, чтобы этот вечер доказал, что, если вдруг наши дорожки еще когда-нибудь пересекутся, мы сможем обойтись без того, что чуть не произошло сегодня. — Никос глубоко вздохнул: — Надеюсь, теперь, когда твои долги оплачены, у тебя больше не будет проблем с финансами. Ты попала в довольно опасную ситуацию, но выбралась, и я уверен, у тебя хватит ума никогда не ввязываться в подобные дела снова. В любом случае я прочитал тебе достаточно лекций… — Он сменил тон на более дружелюбный. — Так давай сменим тему и поговорим о чем-нибудь другом.

Пока он говорил, Софи странно смотрела на него. Никос хотел поинтересоваться, в чем дело, но тут подошел официант с бутылкой вина. Когда бокалы были наполнены, Никос поднял свой и сделал глоток. Поставив его на стол, он обратился к своей спутнице:

— Так, значит, ты решила, что музыка все-таки не для тебя?

— Нет, — бесцветным голосом произнесла Софи.

Ее отступничество от того, что она некогда так любила, удивило Никоса. Но возможно, преданность Софи Грантон музыке была столь же неглубока, как и другие ее увлечения.

Он отогнал эти мрачные мысли. Сегодня пришло время думать о будущем, а не вспоминать прошлое.

Никос попробовал начать беседу снова:

— Чем ты занялась вместо музыки?

Софи подняла свой бокал. Кончики ее пальцев были совсем бледными.

— Ничем, — ответила она.

«Наш разговор похож на высасывание крови из камня», — подумал Никос.

А когда-то мы свободно болтали обо всем.

Наконец подали первое блюдо, чему он был несказанно рад. Но пару мгновений спустя он возобновил свои попытки разговорить Софи.

— Что значит «ничем»? — с улыбкой спросил Никос.

Софи взяла кусочек кальмара и положила его в рот, наслаждаясь вкусом. Еда отвлекала ее от постоянных вопросов Никоса.

— Я работаю, — ответила она.

Он удивленно поднял брови. Если она получала зарплату, то, очевидно, в своих тратах выходила за ее рамки, ибо умудрилась накопить такие внушительные долги, что ей пришлось подрабатывать в эскорт-агенстве.