быстро объясните! На всякий случай… Вдруг кто спросит!

Кутузов (тыкает в карту). Вот это большое скопление крестиков видите? Это мы. А вот этот маленький крестик видите? Это Наполеон.

Александр (радостно). Ой, у нас больше крестиков!

Кутузов (с улыбкой). Ну и всё!

Александр (показывая на карту). Ладно, а это что за пятно? Вейротер про него долго что-то рассказывал…

Кутузов приглядывается.

Кутузов. А это кофе, Ваше Величество…

Александр. Обоз с кофе?

Кутузов. Нет, просто кофе кто-то пролил на карту.

Александр (неуверенно). Так это хороший план?

Кутузов. А вам он нравится?

Александр. Ну, я не очень в этом понимаю…

Кутузов. Я ж вам объяснил.

Александр. А у вас есть ещё какой-нибудь запасной план?

Кутузов. Не-а.

Уходит, хихикая.

Александр подходит к своему лейб-гусару.

Александр. Видели Кутузова?

Гусар. Конечно!

Александр (недовольно). Он что-то от меня скрывает! Я подозреваю, что он намеренно действует против меня… Почти наверняка ему не понравился наш план, но он специально мне ничего не объяснил!

Гусар. Ваше Величество, ну что вы! Вы же не думаете, что Кутузов готов проиграть битву, лишь бы вам насолить!

Александр (мрачно). Он масон. У них против меня заговор. Как бы то ни было, я собираюсь держаться к нему поближе!

Гусар. К заговору?

Александр. К Кутузову. Себе он вредить не станет!

Все снова собираются вокруг стола. Говорят по-немецки. Кутузов стоит в углу с Давыдовым и говорит по-русски. Александр подходит к ним.

Александр. Господа, нашим иностранным друзьям не нравится, когда мы между собой говорим на русском. Они ничего не понимают, и это заставляет их тревожиться.

Кутузов (с улыбкой). Ах, Ваше Величество, я понимаю! Но должен сказать, что наших солдат заставляет тревожиться также то, что вы всё время говорите то по-немецки, то по-французски. Они начинают сомневаться в том, что вы русский.

Александр (удивлённо). Что вы говорите!

Кутузов. Вы бы обращались к ним по-русски… Вы же умеете?

Улыбаются друг другу. Отходят.

Александр (себе под нос). Нет, ну он точно меня не любит! Все любят, а он нет! Противнейший человек!

Кутузов (Давыдову). Никто его не любит среди наших ребят. Противнейший человек!

Вейротер (громко по-немецки). Итак! Таков наш гениальный план!

Все. Да, такой план…

Кутузов (по-русски). Нам конец.

Александр встревоженно прислушивается.

Александр (гусару). Ах, вы слышали, мне показалось он сказал, что нам конец! Но я не уверен, потому что я ведь глуховат, мог неправильно расслышать! Тут сразу два языка, у меня голова идёт кругом!

Подходит король Франц.

Франц (шёпотом Александру). Друг мой, вы что-нибудь поняли из того, что он сказал? (Показывает на Вейротера.) Честно признаюсь, я почти ничего не понял! Поэтому решение за вами.

Александр. Почему только за мной?!

Франц. Ну… ваших людей тут в два раза больше, чем моих.

Александр (нервно). Я вообще не понимаю, почему это называется третьей коалицией! С нами была Англия, которая это всё начала, Италия, Швеция, Австрия… Почему же теперь, накануне сражения, тут только одна кучка русских энтузиастов!

Франц смотрит на Александра.

Александр в отчаяньи идёт к Кутузову.

Александр. Кутузов, если вы считаете этот план ужасным… а мне всё не даёт покоя то пятно от кофе… То скажите это сейчас всем по-немецки!

Кутузов смотрит на него и улыбается.

Александр (в отчаяньи). Ну или скажите мне по-русски, а я им переведу! Но лучше сами скажите, потому что ведь будут вопросы, а я ничего не смогу объяснить!

Кутузов кладёт руку ему на плечо.

Кутузов. Ваше Величество… Всё будет… хорошо!

Александр растерянно поворачивается ко всем.

Александр. Принимаем план Вейротера…

Кутузов (Давыдову). Вот же идиот, а?

Сцена 39

Австрийско-русский лагерь. Утро в день сражения.

Александр лежит в кровати. У изголовья сидят его гусар и его врач. Заходит Кутузов.

Кутузов. Ваше Величество! Докладываю вам, что сражение началось!

Александр. О, хорошо… а то у меня уже сил никаких не было ожидать… Всю ночь не спал!

Кутузов (ласково). Ну вот теперь и поспать можете (Тихо себе под нос.) Может быть, даже вечным сном…

Александр. Что-что?

Кутузов. Ничего-ничего!

Подходит к Александру и укрывает его одеялом.

Улыбаются друг другу.

Александр. Ну вы меня разбудите, если что! Когда всё там… хорошо закончится. Хорошо?

Кутузов. Обязательно!

Кутузов уходит. Александр откидывается на подушку. Врач кладёт ему на глаза кружочки огурцов.

Врач. Вот так, а то у вас мешки под глазами от бессонной ночи!

Александр. Я сам себя так чувствую, будто мешки эти таскал всю ночь на себе! (Трагически.) Но что поделать! Война! Ужасно. (Помолчав немного.) Если бы не англичане, мы бы договорились с Наполеоном. Я бы договорился. Я умею. Это хотя бы умею…

Гусар. Ваше Величество, ничего, скоро всё закончится, и поедем домой.

Александр. Да уж поскорее бы! Ах, у меня какое-то плохое предчувствие! (Кладёт руку на грудь.) Вот здесь! У меня это от отца. Он тоже всегда предчувствовал беду.

Гусар (вздыхая). Да… жаль, что не всегда её предотвращал… Нам ведь для того и дано чувство беды. Чтобы её предотвращать.

Александр. Шарль, скажите мне что-нибудь хорошее, ободряющее!

Гусар (задумавшись). Ну, вы… прекрасно выглядите. Даже несмотря на бессонную ночь. Намного лучше вот, чем король Франц.

Александр. Спасибо, конечно, но это закономерно. Королю Францу уже за пятьдесят, а мне всего двадцать восемь.

Врач. Королю Францу тридцать семь!

Александр (в изумлении). Действительно? О, ну тогда комплимент хороший, спасибо! Я посплю тогда, хорошо?

Поворачивается на бок, засыпает.

Сцена 40

Военный лагерь Наполеона.

Шатёр Наполеона. Наполеон ходит по шатру туда-сюда. Вбегает офицер-разведчик.

Наполеон. Ну что, разузнал?

Офицер-разведчик достаёт карту, расстилает на столе.

Офицер. Вот их схема ведения боя и расположения сил! Багратион – туда, Кутузов – сюда… туда-сюда…

Наполеон (недоумённо). Но какой же это план? Это напоминает набор хаотичных действий, не связанных между собой смыслом и логикой!

Офицер. Да, Ваше Величие. Очень странный план.

Наполеон. Но кто его разрабатывал? Хм… если этот кретин Вейротер…

Офицер. По нашим сведениям, там всем управляет фельдмаршал Кутузов, но и он подчиняется императору Александру!

Наполеон. Хм, тогда странно. Это может быть ловушкой. Насколько я успел