А главное, ни в чем ведь не соврала. Раиэсс действительно полагает, что разгадал тайну наиды Саварда Крэаза. Все дело в отравленной крови жриц Проклятой. Угу, именно в ней. А как же иначе?

— Это не объясняет того, почему вы вдруг вздумали изображать из себя восторженную дурочку и издеваться над моей матерью, — сквозь зубы процедил Лард.

Вот ведь… наблюдательный какой. Заглянула в золотисто-янтарные глаза, умные, надменно-колючие. Ответила предельно серьезно:

— Я не собиралась ни обижать сирру Паальду, ни смеяться над ней. — Еще как собиралась, но тебе об этом знать совсем не обязательно. — Просто хотела отвлечь ее и защитить Наланту.

— Зачем? — нахмурился наследник, осматривая сжавшуюся Ланти. — Ее кто-то обижает?

Я назвала этого типа наблюдательным? Беру свои слова обратно.

— А вы не обратили внимания, саэр Аллард, что девушка очень неуютно чувствует себя в компании вашей матушки и ее свиты? Или считаете слова «совсем поглупела» справедливыми? А может, вообще расценили их как похвалу юной сирре?

— Не надо, Кэти, — пискнула малышка и вцепилась в мое запястье.

Аккуратно высвободила руку. Ободряюще сжала тонкие холодные пальчики.

— Если вы этого не заметили, то я очень хорошо все разглядела. И услышала. Это ведь не в первый раз? Подобное часто происходит, Ланти? Я права? — В глазах сестры Саварда блеснули слезы, и она быстро наклонила голову, пытаясь их скрыть. — Обижают, и еще как, а вы даже не видите этого. Я уж не говорю о том, чтобы заступиться.

Аллард слушал не перебивая, но с каждым мгновением все больше и больше мрачнел. Лицо потемнело, взгляд потяжелел, а между бровей залегла глубокая складка. Казалось, еще секунда — и он взорвется негодованием, поставит на место дерзкую наиду, посмевшую отчитывать самого наследника. Наверное, мне не надо было настолько открываться, но очень хотелось использовать появившийся крохотный шанс. Попытаться достучаться до собеседника.

Произнесла тихо, но твердо, четко выговаривая каждое предложение:

— Я теперь принадлежу роду Крэаз. Заботиться о Наланте, защищать ее, оберегать — мой долг и мое желание.

Старший сын императора никак не отреагировал. Продолжал молчать и смотреть. Хмуро, холодно.

Положение как всегда спас Линсар.

— Лард никогда ничего не замечает, для него имеет значение лишь ритуал обретения силы, — бросил он насмешливо.

— Закрой рот! — рявкнул взбешенный наследник.

Но Линса было уже не остановить.

— Скажешь, я не прав? Ты совсем голову потерял. Только и носишься с мыслью о ритуале. Думаешь, не знаю, о чем мечтаешь? Надеешься сравняться с императором, так же как и он стать дваждырожденным в день совершеннолетия. Чтобы отец отметил, оценил, похвалил. Ты все силы на это бросил. Да только ничего не выйдет.

— Заткнись!

Аллард побелел и стиснул руки в кулаки, изо всех сил пытаясь сдержаться, чтобы не броситься на Линсара. Тот усмехнулся и шагнул назад, давая понять, что подчиняется.

— Ты стремишься поскорее превратиться в настоящего саэра, походить на остальных — бесчувственных, безжалостных, мертвых. Ты уже почти такой. А вот я не хочу меняться, — выдохнул он неожиданно горько.

Я смотрела на двух братьев, поразительно похожих и бесконечно разных. Старший горел желанием быстрее вырасти и сознательно убивал в себе все недостойные, «незрелые» эмоции. Младший отчаянно жаждал подольше задержаться в детстве и вел себя соответственно — слишком непосредственно и бесцеремонно для своего возраста.

Психолога на них нет.

— Мальчик, который не хотел взрослеть, — пробормотала задумчиво.

— Что?

Лард больше не испепелял Линса взглядом — уже хорошо. Значит, продолжаем в том же духе.

— Есть такая сказка о мальчугане по имени Питер Пэн, который решил вечно оставаться ребенком. Мне ее… няня рассказывала.

— Нарские выдумки, — презрительно-высокомерное.

Первым, как и следовало ожидать, высказался Аллард:

— Странное имя… Питер… Хотя что с простолюдинов взять, — задумчивое.

А это Линсар присоединился.

— Нары всегда такие интересные истории сочиняют! — восторженно-заинтересованное.

Ну вот и Наланта.

— Расскажи Кэти. Пожалуйста.

Просила меня, конечно, Ланти. Но оба Айара не возражали, и я, на ходу подстраивая произведение Джеймса Барри под реалии Эргора, начала неторопливое повествование.

Мы гуляли еще около часа. И все это время я говорила… говорила… говорила…

Ланти реагировала очень живо — ахала, охала, неожиданно замирала, схватив меня за руку. Линс вел себя более сдержанно, но и он не выдержал — расхохотался, слушая, как морской рахакр, проглотивший древний сторожевой артефакт, гонялся за пиратами. Аллард натянул на лицо маску отстраненно-вежливой скуки, но его выдавали глаза, время от времени заинтересованно поблескивающие. И, что удивительно, он не порывался уйти и никуда не спешил.

Бедные высокородные дети. Такое ощущение, что в детстве ни у одного из них не было «сказочного» периода.

Нас с Налантой доставили к дверям Закатного. Лард, словно опомнившись, сухо попрощался и торопливо ушел, практически убежал. Ланти проводила его тоскливым взглядом и поплелась во дворец, а меня придержал за руку младший Айар.

— Кэти, — от необычно серьезного голоса у меня вдруг противно засосало под ложечкой, — ты ведь нас обманула. Никакая нара тебе эту историю не рассказывала.

Невольно отшатнулась в сторону. Убежать мне не дали: стиснули ладонь, осторожно потянули назад.

— Мы можем поговорить наедине?

Сзади предостерегающе кашлянула Кариффа, окатила сына Раиэсса холодным раздражением. За все время прогулки я не услышала от старухи ни звука, но пару раз оглядывалась и видела: она недовольна моим поведением.

— Не положено… — хмуро начала женщина.

— Наставница, — я не собиралась выслушивать очередную нотацию о том, как положено себя вести наиде сиятельного саэра Саварда Крэаза, — Линсар родственник господина. Думаю, ничего страшного, если вы отдохнете пока вон на той скамейке и дадите нам возможность пообщаться. Мы никуда отсюда не уйдем, обещаю. И долго беседовать не станем.

Кариффа помедлила, но все-таки отступила, пусть и неохотно. Линс дождался пока старуха отойдет подальше, взял меня за локоть. Теперь он стоял почти вплотную, так близко, что были видны лучистые сполохи в удивительных медовых глазах.

— Что ты хотел сказать, Линсар? — Попыталась собраться и ничем не выдать своей растерянности, поэтому вопрос прозвучал непривычно строго и сухо.

— Эта небылица о приключениях маленького нара Питера… Няня тебе ее не рассказывала, — юноша говорил спокойно и уверенно, как человек, абсолютно убежденный в собственной правоте, — не могла рассказывать.