Сердце сжалось, мешая дышать, точно оно вопреки велению разума безоговорочно верило всему, что говорил Сириус.

– Да! – вдруг ответил Джулиус. – Да – и точка. Даже несмотря на то, что не знаю, как с этим справиться.

– Не беспокойся, «знать» за тебя буду я. – Плечи расправились сами собой. – Твои задачи: не позволить привычному помешать новому и запомнить все. Теперь отойди от стены подальше. Тебе понадобится место для разбега.

Забавная двойственность: сердце, уверенное в успехе, и скептически настроенный разум. В любом случае, Ариэль прав, и волну обычными средствами не удержать. Тут очень пригодится чудо.

– Боишься? – участливо поинтересовался Сириус.

– Боюсь. – Признание далось неожиданно легко.

– Поздно… – И ноги сами сорвались с места.

«А ведь со стороны все выглядит настоящим безумием», – мелькнуло в сознании. Окружающий мир потерялся, а от сумасшедшей скорости тело наполнялось невероятным трепетом. Никогда еще он не бегал так быстро.

– Стена не выдержит! Стой!! – Крик Корникс рассыпался хрустальным звоном вместе с полупрозрачным золотым щитом где-то за спиной.

Только слушать ее было некому. Несколько секунд полета – и Джулиус уже бежал прямо по воде, едва касаясь поверхности сапогами.

Время, послушно струившееся по венам, воображение рисовало похожим на ртуть. Никаких песочных часов, никакого ожидания между действием и результатом. Понимание пришло само, вместе с осознанием, что и Сириуса больше рядом нет.

«Вот что значит «один»… совсем один», – улыбнулся Джулиус. Волна больше не вызывала эмоций. Она смирно возвышалась там, где Сэр Коллоу остановил ее. Что делать со всей этой водой теперь – другой вопрос, но разрушение побережью не угрожает. По крайней мере, не сейчас. Не сегодня.

В кармане шевельнулось зеркальце.

– Что произошло? – хрипло спросила Корникс.

– Ничего особенного, – подчеркнуто безразлично бросил Джулс. – Я, как обычно, заморозил время.

– В таком масштабе? – Тень уселась прямо на песок.

– Почему нет? – Оставалось только интересничать, поскольку раскрывать кому-либо факт наличия бестелесного друга в планы не входило. – У многих людей в опасной ситуации активируются неиспользуемые резервы воли и тела. А мы чем хуже? Я тоже могу являть чудеса.

– Смотри не зазнайся окончательно. – Даже через безжизненное стекло он ощущал бесконечную теплоту ее сердца. – Должна признать, получилось потрясающе! Мы ждем ваших распоряжений, Мастер.

Джулиус чувствовал себя хозяином удивительного сокровища. Неуклюжим великаном, которому по ошибке в руки упала самая настоящая звезда: вот она… ласковая, греет, светит… но не на лоб же ее лепить! Пускай действия его пары не всегда оправданы и логичны, только заставить всерьез усомниться в ней не способен никакой трижды растаинственный Сириус.

– Можно начинать перераспределять воду, я смогу ее удерживать столько, сколько нужно, при условии, что вы подгоните мне какую-никакую лодку. – Джулиус закашлялся. – Еще мне не помешает горячее питье, но это не так важно.

На самом деле, он все еще боялся сдвинуться с места, остановленный во времени вместе с волной. Поймать стену воды, конечно, чудо, но требовалось еще дать возможность другим Теням восстановить равновесие.

– Хорошо, – кивнула Корникс. – Что делать тем, кто в перераспределении участвовать не может?

– Пусть возвращаются к текущим делам, – ответил Джулиус, но, помолчав, добавил: – только приведите береговую линию в прежний вид. К тебе же, моя дорогая, у меня есть просьба личного характера.

– Слушаю. – Если Тень и насторожилась, то ничем себя не выдала.

– Найди две карты замка Шейдивейл…

На секунду оторвав взгляд от поверхности зеркала, он заметил яхту под тугим парусом. Она белой чайкой рассекала темную воду. Сказочная картина, особенно учитывая полное отсутствие ветра.

– Ты еще разговариваешь со мной? – Никс постучала пальцем в стекло.

– Прости, – спохватился Джулиус. – Две карты. На одной должен быть замок до того, как там организовали университет, а на второй после. Это важно.

– К тому моменту, как ты освободишься, я достану обе, даю слово. – Тень захлопнула свое зеркальце.

Между тем, яхта подошла совсем близко. Настолько близко, что Джулс разглядел того самого дефектного, ловко наполняющего парус своим дыханием с помощью двух красочных вееров.

– Вы сможете подняться на борт, Сэр?! – крикнул он.

– Я рассчитывал на маленькую лодчонку, чтобы не отвлекаться на полет, – отозвался Джулиус. – Не знаю, как отреагирует волна.

– Позвольте мне вас перенести. – Дефектный легко поклонился.

– Как твое имя? – Сапоги постепенно начали покрываться инеем.

– Симадзу Йори. – Мужчина заткнул свои веера за пояс.

– Так вот, Йори, если ты не справишься, все это с очень большой вероятностью обрушится на нас, – без особой необходимости пояснил Коллоу.

– Если бы я мог «не справиться», остался бы на берегу, – нарочито спокойно ответил Йори.

– В таком случае, не вижу препятствий. – Джулиус уже не чувствовал пальцев на ногах.

Удерживать и волну, и себя одновременно – не самая удачная идея: холод пробирал до костей. Отпускать стену воды нельзя по понятным соображениям; если отпустить себя, тело, повинуясь силе притяжения, рухнет вниз. Естественно, ни о какой концентрации тогда не будет и речи! Трудно концентрироваться, когда тонешь. Принять помощь дефектного – единственный выход.

Он зажмурился, прислушиваясь к мерному биению собственного сердца. Коллоу ждал чего угодно, даже падения, но вместо этого… теплый ветер бережно перенес его на палубу.

– Леди приказала завернуть вас в одеяло. – Йори исчез в каюте.

Если хорошо подумать, вот этот дефектный – пара Синдо. Никакого дурацкого акцента, отличные способности, готовность выполнять приказы не за страх, а за совесть, – ну почему все так получается?

– Что помешало твоему Посвящению? – Джулиус опустился на одно колено, чтоб Йори смог набросить плед ему на плечи.

– Ошибка реконструкции. – Ответ прозвучал как-то очень буднично. – Не могу входить в тени, зато у меня есть море, дом и Маи.

– …ни прибавить, ни отнять… – Внутри на несколько мгновений сделалось пусто и темно, как в пересохшем колодце.

Джулиус моргнул, стараясь избавиться от неприятного наваждения. Зачем мы нужны вместе с нашим Орденом тому, кто, несмотря ни на что, стал человеком?

* * *

Сквозь бархатную пелену сна проникал незнакомый звук. Глухие монотонные удары в стекло, слишком тяжелые для дождя, заставили поднять свинцовые веки. Эмьюз чудовищно медленно обернулась на стук. Картинка перед глазами обновлялась рывками: на кровати Лют прямо на покрывале спала Клер, заложив руки под щеку; в ее ногах, уронив голову на грудь, полусидя дремала Урд; темный балдахин закрывал потолок, а дальше только Би, слабо различимая у стены в предрассветных сумерках. Но никто из них не мог быть источником шума. Взгляд медленно переполз на подоконник.