– Они слишком красивые, чтобы носить их в институт, – сказала я и пояснила: – Серёжки. Те, которые ты подарил. Ещё потеряю…

– Потеряешь – купим новые, – отрезал он. – Жизнь идёт сейчас. Зачем откладывать её на потом?

Я не нашлась, что ответить. Ночью годы, которые он прожил, пока меня ещё не было, стёрлись, а сейчас я опять почувствовала себя девчонкой по сравнению с ним. Взгляд его был бархатным, твёрдым и мягким, как и прикосновение.

– У тебя красивые глаза, Яна. Очень красивые.

Я не поняла, к чему он это сказал. Поток машин начал движение, Карим ещё раз сжал мои пальцы.

– Спасибо, – шепнула, не найдя, что ещё сказать.

Опять дотронулась до уха. Захотелось снять гвоздики и спрятать в сумку. Утром, когда я проснулась, Карима уже не было. Пока пила кофе, рассматривала его подарок, а потом убрала в мешочек. И мысли не было надеть что-то такое в институт. А сейчас я пожалела об этом.

– Паспорт у тебя с собой? – спросил Карим.

– Да, а что?

– Хорошо. Значит, заезжать не будем. Всё, что нужно, купим тебе на месте.

– Заезжать? – Я выглянула в окно. Повернулась к Кариму. – Куда заезжать? Куда мы едем?

– Мне нужно проверить один из моих горнолыжных курортов. Сезон в разгаре, хочу убедиться, что всё в порядке. Через полтора часа у меня самолёт до Минеральных вод. Ты полетишь со мной.

***

Попытки возразить привели лишь к тому, что Карим попросил меня замолчать. Вернее, велел закрыть рот и не отвлекать его от дороги. Не интересовала его ни моя учёба, ни важная лекция, присутствовать на которой я должна была кровь из носа, ни боязнь самолётов. Единственный раз я летала, когда мне было лет восемь, и как тогда не описалась от страха, сама не знаю. Единственное, о чём он спросил, – не повредит ли перелёт ребёнку. Я отрицательно мотнула головой. На этом наш разговор на данную тему закончился.

Салон бизнес-класса разительно отличался от того, что я запомнила. Узкие проходы, недовольные пассажиры, чуть ли не валящийся с полок на голову багаж: здесь и близко такого не было.

– Прошу вас, Карим Ренатович, – показала стюардесса места. – Яна Вячеславовна, – ваше кресло это.

Выглядела стюардесса точно так же, как та, что рекламировала самую известную в России авиакомпанию. Даже форма у неё была такая же: ни складочки, ни пылинки.

– Можешь сесть у иллюминатора, – сказал Карим.

Я так и сделала. В бизнесе помимо нас было ещё три человека, все остальные кресла так и остались незанятыми.

– Боже, – вздохнула, стоило самолёту начать движение, и вцепилась в лежащую на коленках сумку, как будто она могла спасти меня, если это дорогущее корыто с крыльями решит спикировать носом в землю.

– Ты привыкнешь.

Карим забрал у меня сумку и положил рядом с собой. Похлопал по ладони. Каждый раз, смотря ему в глаза, я терялась. Вопрос застыл на губах. Карим обвёл большим пальцем костяшки на моей кисти, потом стал поглаживать запястье. Медленно, только одним пальцем – вдоль, немного выше. Обвёл косточку, надавил на местечко, где можно было нащупать пульс, и снова вдоль руки. Внизу живота зарождалось желание. Нити возбуждения, в первые секунды совсем тоненькие, пронзали сильнее и сильнее, а он так и гладил мою руку, глядя в глаза. Между ног ныло, я сдвинула бёдра, только это не помогло.

– Это что? – Беспокойно повернулась к окну, почувствовав толчок.

– Шасси, – сказал Карим с улыбкой в самых уголках губ. – Мы оторвались от земли. Теперь набираем высоту.

Карим выпустил мою руку, погладил по ноге, слегка дотрагиваясь до внутренней стороны бедра. Я покрылась мурашками. Облизнула губы. Через джинсы Карим обвёл мою коленную чашечку и надавил с двух сторон. Опять пальцами по внутренней стороне бедра до самого верха.

– Перестань. – Я взяла его руку обеими своими. – Мы же в самолёте.

– Тебя беспокоит, что мы в самолёте и набираем высоту или что нас могут увидеть? – Улыбки на его губах больше не было.

Я судорожно выдохнула. Карим ждал ответа, хотя знал его и так.

– Кажется, только что ты вылечил меня от фобии перед полётами. – Я нервно усмехнулась, но наткнулась на его взгляд и замолчала. Поднесла его руку к лицу и поцеловала пальцы, поддавшись непонятному порыву, а потом отпустила.

Самолёт поднимался выше и выше. Куда мы летим, я не представляла – Минеральные воды были для меня просто названием, почему он взял меня с собой – тоже. Но это стало неважным. Главное, что я рядом с ним.

Яна

В аэропорту Минеральных вод нас встретил мужчина. Лицо полностью скрывала чёрная борода, и я не могла определить его возраст. Карим пожал ему руку, но с первого взгляда становилось понятно, что встретивший нас относится к нему с глубоким уважением.

Мужчина вскользь посмотрел на меня, но ничего не сказал. Карим тоже. Даже не представил меня.

– Куда мы сейчас? – спросила я, когда мы подошли к машине.

Если бы не освещение, вокруг было бы совсем темно. Дул ветер, после тёплого самолёта кажущийся особенно колючим и свежим.

Карим открыл заднюю дверь.

– Сразу поедем в горы. Садись.

Я забралась во внедорожник и подвинулась, чтобы Карим сел рядом. Но он захлопнул дверцу и сел спереди. Перелёт прошёл быстро, но только потому, что все три часа Карим сидел настолько близко, что я могла дотронуться до него в любую секунду.

Сейчас мне стало неуютно. Мужчины разговаривали на незнакомом языке, разобрать за первые полчаса дороги я смогла только несколько сказанных на русском фраз. Что они обсуждали, не представляла. Меня? Или работу? Скорее всего, последнее, потому что на меня ни один из них не посмотрел ни разу.

Я достала телефон и просмотрела уведомления. Староста группы напомнила, что завтра все должны появиться в институте. И неважно, болеешь ты или при смерти: не появишься на паре самого мерзкого и влиятельного из всех преподов – считай, труп в любом случае. Попробуй потом найди важную причину пропуска.

«Я заболела. Завтра меня не будет», – написала в ответ.

Голос Карима успокаивал. Слов я не понимала, но само его присутствие рядом внушало уверенность. Как он говорил? Что решения принимает он, остальное – не мои проблемы? Никогда и никому я не могла довериться. Своего отца я не видела ни разу, Влад был первым мужчиной в моей жизни. Мужчиной… Губы искривила горькая усмешка.

«Если Филипп Макарович попросит, я возьму справку», – отправила старосте.

Я же предупреждала Карима, что у меня будут