Максим молчал и не проявлял практически никакоговпечатления. Евгения, впрочем, тоже. Она размышляла и постукивала вилкой постолу. Мужчина сам прервал эту паузу:

- Жень, мне, в принципе, все равно, кто еекровные родители, но я рад, что она попала именно к вам. А иначе даже непредставляю, что из нее бы выросло. Вы молодец! Даже несмотря на ваши с ней несамые близкие отношения, даете ей деньги, оплачиваете эту ее прихоть стеатральным институтом...

Мама улыбнулась: приятно слышать, приятно знать,что хоть кто-то ценит то, что она делает для своей непутевой, непослушнойдочки. А Макс чувствовал себя лжецом: больше всего хочется упрекнуть Женю втом, что она ругалась, оскорбляла, даже била девчонку, вместо того, чтобыпопытаться любить ее именно такой, какая она есть.

- Мы с Лешей с самого начала знали, что неудастся сделать из Наташиного рождения тайну. Всегда найдется какая-нибудьдосужая соседка, которая с удовольствием откроет ей глаза. Так что, я думаю,если решите рассказать Наталье правду, то Вы сделаете это намного тактичнее,чем какой-нибудь "доброжелатель"...

- Я не стану ей рассказывать! - возразил Макс. -Это ваше семейное дело. Или Вы надеетесь переложить всю свою ответственность наменя? Так вот не надейтесь! Я чужие секреты не выдаю.

* * *

- Ну вот, мы с тобой снова одни... - прошепталМакс.

Катюшка его уже не слышала, она тихонечкопосапывала, уснула, забыв закрыть ротик. Максим сидел рядом в кресле,дотянувшись рукой, гладил ее по голове, поправляя волосики, чтобы они нещекотали ей щечки, и с грустью смотрел на безмятежное, ангельское личико дочки.

Сердце сжималось, причиняя неимоверную боль. Всестало, как раньше. Как было до появления в их жизни фонтана по имени Наташа.Теперь Катя снова вынуждена будет жить на два фронта - через день, то с ним,отцом, то с бабушкой и дедушкой. Для ребенка, только что пошедшего в школу, этодовольно тяжело, ведь само изменение привычного стиля жизни - уже стресс.Добавить к этому намечающиеся нагрузки первоклассника... Еще плюс (точнее,минус) внимание отца... и матери...

Укладывать Катюшку спать с самого начала сталообязанностью Наташи. Наташа кормила дочку, возилась с ней все свое свободноевремя. У Кати проблемы с чтением - не любит она это занятие. Но Наташа как-тоумудрилась научить писать ребенка, не умеющего читать и плохо знающего печатныебуквы!

А сколько раз Катя прибегала к Наташе стетрадкой и требованием нарисовать ей то слона, то пожарную машину, тоочередную принцессу... Максим ворчал время от времени, что Наташа должна иногдаотказываться, чтобы не разбаловать ребенка. Что нельзя потакать всем детскимприхотям, тем более, если у взрослых намечались романтические планы на вечер...Катя и сама превосходно может себя развлечь: она, как и Наташа, очень любитрисовать и может часами сидеть над какой-нибудь раскраской. Или играть с Барби.Но Наташа вылезала из постели и шла рисовать слонов...

Наташа сделала за него всю его родительскуюработу... С любым "почему" Катя уже давно ходит не к нему, а кНаташе. Наташа водила Катю в поликлинику, а потом несколько дней сидела с нейна больничном. Максим, впрочем, сам на это согласился только после долгихуговоров и непобедимых Наташиных аргументов: дескать, если школьница несколькодней побудет дома - ничего страшного не случится, позанимается исамостоятельно. А вот если учителя не будет в школе почти неделю - то это жсколько учеников останутся без знаний! Это ж как трудно потом будет объяснятьученикам две темы за один урок и пытаться догнать программу! И это ж сколькоучеников будут во время свободного урока болтаться неизвестно где и неизвестно,что с ними может случиться, ведь другого учителя физики в школе просто нет!

Когда растишь ребенка в одиночку, то ищешь ужене себе девушку, а дочке - маму. Наверно, поэтому с другими девушками ничего ине получалось. Ведь одинокий отец - очень заманчивая цель для одиноких женщин,но цель труднодостижимая. Наташу в силу ее возраста Макс никогда нерассматривал как потенциальную мать для Кати. Может, поэтому эта связьоказалась такой прочной? Вдруг улыбнулся сам себе. Всплыло в памяти такоедалекое воспоминание... Давняя фраза четырнадцатилетней Наташи: "Детямнужны счастливые родители, а не несчастные". Действительно. Выбрал девушку,которую хотел сам - и не ошибся. Хотя, если бы подумал в тот период о Кате, тоу Наташи вообще не было бы никаких шансов. Ну какая может получиться мать изшкольницы?!

Все возвращается на прежние места... Как будтоничего и не было. Как будто он просто спал и видел приятный сон, а теперь струдом просыпается. Уже несколько дней живет в такой полудреме: кажется, чтонастоящая реальность была вчера, а сегодня все какое-то расплывчатое,ненастоящее. И с каждой секундой все больше убеждается, что реальностьначинается как раз только сейчас, и она вовсе не так прекрасна, как это витаниев облаках длиной в два года.

И обида на любимую, и безумное скучание по ней,и просто одиночество - как больно, когда все это случается одновременно!

- Мы с тобой снова одни, - прошептал Макс спящеймалышке. - А я уже забыл, что это такое...

Вам знакомо чувство страха? Словнопроваливаешься с огромной высоты в океан, вокруг - лишь горизонт, и тыбарахтаешься в одиночестве и не можешь понять: то ли это свобода, то лизападня?

Вам знакомо чувство растерянности? Когда,например, кладут перед тобой чистый лист бумаги и говорят: "Рисуй!"Что рисовать? Мелькают перед глазами всего-то несколько мелких недостойныхидей, но лист такой белоснежный - одна неловкая точка - и проигрыш.

Знакомо ли Вам чувство смирения? Когда шагсделан. Когда рисунок уже начат, а другие чистые листы отсутствуют. Или когдапонимаешь, что доплыть до горизонта невозможно.

Наташа никогда ни о чем не жалеет! Но бываютмоменты, когда она осознает, что каждая осуществленная возможность означаетсотню упущенных. Или даже хотя бы только одну упущенную, но какую! Прежде чемсравнивать величины, их необходимо привести к общему знаменателю. А какойфактор сравнения может быть между любимым мужчиной и карьерой?

Едва ступив на Московскую землю - на путь своейкарьеры - дала себе слово смириться. Позвонить о том, что доехала нормально,решила сначала маме: в качестве тренировки. Но, набрав после этого номерМаксима, все же не сдержалась и расплакалась.

А едва ступив еще и на порог своей комнаты встуденческом общежитии, поняла, что смиряться - и вовсе не ее призвание. Понялаэто сразу, основываясь на интуиции и внешнем виде теперь уже соседки снеопрятными, жжено-коричневыми сухими волосами и надменным заносчивым тоном.

На следующий день обратила внимание на пальцысоседки с редким именем Эльза. Пальцы были морщинистые, с короткими, желтыми,неухоженными ногтями. Еще через несколько дней, проведенных среди горопустошенных соседкой банок из-под пива, Наташа попросила коменданта общежитияпереселить ее в другую комнату, но все места были заняты. Ей предложилиподождать до первой сессии: вдруг кого-нибудь отчислят. Всего-то полгодика!