Большой чемодан Наташа брать не стала. Длялегких летних вещей подошла спортивная сумка. Поезд уже стоял у платформы.Максим провожал ее один, хотя Наташа настаивала, чтобы он позвал Андрея, чтобыне было грустно.

Обнимал ее и старался, чтобы она не смотрела емув лицо. Даже колечко на пальце не заставило ее передумать...

Наташа хорошо понимала, что он сейчас чувствуети почему не говорит ей ни слова. Прижавшись к его груди, говорила сама:

- Прости, что все-таки еду туда. Это неозначает, что я не хочу быть с тобой. Очень хочу! Но если упущу этот шанс, будужалеть. Не сердись на меня. Я тебя люблю, и точно знаю, что это чувство неисчезнет, несмотря ни на что!

* * *

Солнечный жаркий июль проходил для Максима нуднои бесцветно. Не радовала ни прекрасная погода, ни хорошая зарплата в"Призраке". Только походы с дочуркой на море были некоторымутешением.

Это пока только экзамены, а не постоянноеобучение, но даже экзамены длятся невыносимо долго! Злился на Наташу. И сильноскучал. Она звонила оттуда, и Максим даже немного грубил ей. Потом жалел обэтом. Просто, может, так она поймет, что своим переездом в другой город толькоиспортит их отношения?

Наташа понимала, что кроется за этими ехиднымизамечаниями и принципиальными отказами рассказывать, как у него дела, но потелефону разговаривать с ним об этом не хотела. Была невозмутимо мила и ласковас ним, все время повторяла, что любит его безумно, хотя взаимностью Максимотвечал очень неохотно. Точно знала, что августовский секс исправит все.

*

Никогда еще не накидывались друг на друга стакой страстью, как после этой долгой разлуки. Впрочем, в страсти Наташа всеравно разбирается гораздо меньше, чем Максим, так что оценить реальные масштабыей было не по силам. Потом страсть сменялась колоссальной нежностью, и Максимбыл готов простить ей всё. ВСЁ, а не только учебу в Москве. И так каждый день идаже чаще. Кровь стала немного остывать только недели через две.

После потрясающей бессонной ночи Наташа,расслабленно валяясь на кровати в противоположной стороне от подушки, спросилаМакса:

- У тебя есть какая-нибудь тайная фантазия? Ясделаю все, что ты хочешь.

Он улыбнулся. Он не попросит того, к чему онапока не готова. А в остальном она и так делает все, что он хочет. Фантазии нехватает на такое количество фантазий. Этим она ему и нравится уже большеполугода совместного сексуального стажа. Для нее это игра. Она еще неповзрослела окончательно и, как любой ребенок, любит игры. Как любой ребенок, срадостью познает все новое. А сама при этом ужасно стесняется признаться в том,чего хочет она. Однажды только заявила об этом смело, не в нужном месте и не внужное время. А он еще и долго отказывался...

- Знаешь, - приподнялся он немного над кроватьюи навис над девчонкой, подперев голову согнутой рукой, - сделать то, что яхочу, - это так банально! Вот то, что ты сделала однажды в кабинете против моейволи...

Он эффектно замолчал, и Наташа сразу поняла, очем он говорит.

- Это был самый лучший и самый незабываемый сексв моей жизни! - сказал он как комплимент.

- Да ну! - не поверила девушка.

- Клянусь! - подтвердил Макс уже гораздоубедительнее. Так, как будто честно открыл самые уязвимые стороны своей души.

...

Это случилось в июне. Учебный год ужезакончился, настало время экзаменов. Школьные коридоры, классы, двор былипустынны. Только по утрам можно было встретить слабые кучки нервничающихнарядных девяти- и одиннадцатиклассников. А в тот день учительница русскогоязыка, который Наташа собиралась сдавать, назначила консультацию на "послеобеда". После консультации девушка попрощалась с одноклассницами наповороте в кабинет физики, и еще с минуту слушала, как их голоса одиноко извучно разносятся по безлюдным этажам, спускаясь все ниже и ниже - к выходу.Наташа, как никто другой, знает, как надежно пустеет школа ближе к вечеру -столько вечеров провела в этой школе! От спокойствия в коридорах появлялосьощущение безнаказанности, и у Наташи в голове стали рождаться довольно смелыеидеи. Внезапно завернула в ближайший туалет - мужской. Хоть школа и пустая, носнять трусики прямо в коридоре не решилась.

- Классно выглядишь! - Максим улыбнулся вошедшейдевчонке. Он уехал сегодня из дома раньше Наташи, поэтому не видел, во что онаоделась.

А Наташа почему-то надумала надеть сегоднятемно-темно-красную мини-юбку, короткую, пышную, со складочками. Благодарятонкой комплекции девушки и босоножкам на высоких каблуках ноги казалисьдлинными, а походка изящной. Максим стоял возле одной из парт и нарезал изкартона небольшие квадратики с номерами вопросов к экзамену.

- А почему обязательно из картона? - спросилаНаташа просто так, чтобы дать себе время решиться осуществить свой план.

- Чтобы номера не просвечивались, - незадумываясь, объяснил учитель.

Наташа села на парту перед Максимом и закинуланогу на ногу. Она в фильмах видела, что так женщины соблазняют мужчин. Максимпосмотрел на ее ноги, короткую юбку... Если бы на ее месте была случайнаяученица, он бы нашел, что сказать на это. Но сейчас промолчал.

- Сколько девчонок будут сдавать тебе физику наэтот раз? - спросила Наташа снова просто так. А вот в девятом классе она сильноревновала, что кроме нее были еще многие...

- Девчонок я не считал. Но всего двадцать двачеловека со всех классов.

Наташа даже не успела дослушать ответ, притянулаМаксима к себе и романтично поцеловала, прикрыв глаза и пробуя его губы навкус, как гурман, знающий толк в этом блюде.

- Что с тобой? - удивился Макс, приятнопораженный.

- Не знаю, - томно пожала плечами девушка. -Может, это мини-юбка так на меня влияет... Я себя чувствую такой сексуальной! -и как бы невзначай добавила: - Или это оттого, что на мне нет трусиков...

Взгляд Максима надо было видеть! Взгляд рухнулна ее ноги выше колен, проворно полез под юбочку, сканируя содержимое, и снованедоуменно вернулся к лицу.

- Кто тебя этому научил?!

- Никто. Я самоучка! - заявила Наташа и,грациозно спрыгнув с парты, отправилась патрулировать кабинет. Да, самоучка!Столько женских журналов проштудировала, столько Интернет-сайтов! Шагаламедленно, немного покачивая бедрами. Чувствовала, что Максим на нее смотрит.

- У тебя отлично получается! - отметил Макс. Егослова прозвучали с упреком. Причем, возможно, упрекал он самого себя.