знаешь, что ты какой-то неправильный? — взглянула она на меня своими ярко-голубыми нетрезвыми глазами.

— Знаю.

— Как так можно вырасти за полгода? Это ненормально.

— Знаю, Оль.

— И как ты это объяснишь? — она подозрительно сощурилась и пристально посмотрела в мои глаза.

Её ручеек силы начал таять. Я случайно взглянул на неё «по-другому», просто делаю так иногда на автомате, ищу похожих на себя — Одарённых. Но ни разу Оля не использовала свой Дар при мне. Я даже думал, что она не умеет пользоваться, или не знает о своей Силе. Интересно, в чём её Дар?

— Не знаю, — задумчиво ответил я на её вопрос и увидел промелькнувшее в её глазах чувство превосходства или чего-то эдакого.

— Врёшь, — вздохнула она и отвернулась.

— Такое иногда бывает, врачи так говорят.

— Ну да.

— У тебя что-то случилось, Оль? — через пару минут тишины поинтересовался я. — Что празднуешь?

— Отчим.

— Обидел? — я нахмурился и положил руку на плечо девушки. — Оль… Что случилось?

Она поджала ноги к себе, опустила голову, уткнула лицо в свои голые коленки и тихонько разрыдалась.

— Что случилось, Оль? Он тебя тронул? — я начинал нервничать и в голову полезли херовые мысли. — Изнасиловал?

— Дурак?! — вспыхнула она и резко успокоилась. — Нет, конечно! Если б только тронул, я бы его прирезала…

* * *

— Когда отец умер, мне было 8 лет, Макс. Через два года у мамы появился Митя. Я приняла его. Никак я его не приняла. Ну, появился у мамы новый мужик, ну чего мне лезть в их жизнь? Главное, чтобы ей было хорошо, а мне как-то по барабану. Тем более, до Мити был Петя, до Пети был Андрюша, до Андрюши был Муратик, Женёк, Стасик. Мама пыталась закрыть дыру в душе. И мама всегда была симпатичной, так что проблем с вниманием мужчин никогда не было, тем более из-за этой ситуации в мире.

Ну вот… Не должна же я каждого называть отцом? Наверное, нет. Я была в меру вежлива с каждым из её… парней. Вежлива, немногословна. О чём мне говорить со взрослыми дядьками? Тем более, я так-то тихий человек. Но Митя был необычным. Он остался у нас надолго. Сперва скромно, робко. Потом почувствовал себя хозяином и главой семьи. И принялся налаживать контакт.

Он пытался со мной разговаривать, дарил разные подарки: игрушки, телефоны, платья. Я благодарила, конечно, улыбалась — я была вежливым ребёнком. И уходила к себе, в свою комнату. У меня там был свой мир: куклы, розовые пони, игрушки, стихи и альбомы с рисунками. Я никогда не надоедала взрослым, так приучил меня отец или так у нас сложилось. Не знаю…

Если я была нужна по хозяйству, мама меня всегда звала, и я приходила. Я что — я человек маленький. И это восемь лет, всю мою жизнь, считалось нормальным и никого не смущало, даже наоборот. У взрослых свои дела — у меня свои. Нет, я не была замкнутой. Поиграться, посмотреть фильм с семьёй, распланировать выходные — я только «за».

А вот Митю такое положение дел в нашей семье не устраивало. Новый хозяин — новые правила!

И начался этап «воспитания», или даже «перевоспитания». В один «прекрасный» день я узнала, что я неблагодарная и не очень хорошая девочка. «Не очень хорошая» — это упрощённый вариант того, что я тогда выслушала.

— Какого хера у тебя плохая оценка по математике?!

— А почему ты, Олечка, не помыла за собой кружку после чая?

— Да мне насрать, что сейчас час ночи, вставай и иди мой!

Мне не нравились такие ночные визиты и вторжения в личное пространство. В мою комнату даже отец без стука не входил. Вот будет у меня любимый человек, я позволю ему без разрешения входить ко мне в любое время дня и ночи, куда он только захочет и как захочет. Но не чужому взрослому мужику в детскую комнату!

Сначала он нашёптывал все претензии матери на ушко, думая, что я не услышу. А может, специально делал так, чтобы я всё слышала.

— Почему она запирается в комнате? Где это видано, чтобы у ребёнка закрывалась дверь?! Почему она не моет посуду? Почему не стирает и не убирает? Почему разбрасывает свои книжки везде?

Тогда я впервые разревелась. Надо отдать маме должное, она вступилась за меня. Что-то типа: «Оставь ребенка в покое!»

— Да она просто манипулирует нами! Она манипулятор! Где это видано, чтобы девочки так себя вели?

Митя объявил бой «манипуляторше». Каждый раз, когда я закрывала дверь в свою комнату, он приходил и демонстративно открывал её.

— Что такого секретного у тебя здесь может быть?!

Дверь в мою комнату бесследно исчезла уже через пару дней. Вот утром была, я прихожу со школы, а двери больше нет. Попытки повесить штору в сиротливый дверной проём строго пресекались. У меня больше не было личного пространства. Хотя, его уже давно на самом деле не было.

Но это не помогло. Нотации, критика, ругань, придирки стали регулярными. Он хотел выбить из меня дурь и сделать нормальным человеком. А ещё хотел научить жить правильно. Он ведь желал мне только добра!

Мама… Мама сначала пыталась влезть в наши дела, что-то говорила Мите, но ссориться с мужем, а Митя на тот момент стал её официальным партнёром по жизни, она не желала. Да и я не хотела этого. Я хотела, чтобы она была счастлива.

А Митя в то время расходился не на шутку. Периодические контрольные проверки в моей комнате стали регулярными. Осмотр шкафа, одежды, карманов, ящиков столов, ящиков с нижним бельём. Он открывал шкафы и начинал рыться прямо при мне, тыкая меня в «непорядок». Тут неправильно сложено, там нет системы, здесь помятое, а здесь, скорее всего, несвежее. Мог даже понюхать, чтобы убедиться в своей правоте.

Однажды я не сложила грязное бельё в корзину, не помню почему, то ли телефон зазвонил, то ли мама позвала. Вернулась через пять минут, а он стоит. Держит с омерзением мои трусики и с красными от бешенства глазами начинает тихо шипеть, уж лучше бы орал:

— Это неуважение ко мне, как к Мужчине! Так ведут себя только бабки в хосписе и наркоманки в притонах! И чего мне ждать дальше? Ты начнёшь свои ссаные трусы мне на стол кидать или в