— Молодая леди, вам не говорили, что называть по имени мужчин, которые выше вас по статусу, это невоспитанность? — поучал со снисходительной улыбкой секретарь. — Впрочем, чего ожидать от современной молодежи.

Я тактично промолчала. Доказывать ему, что ли, что Стефан сам разрешает называть его по имени? Или начать дискуссию об уровне воспитания моего поколения? Нет уж, пожалуй, даже считать количество досок, которыми выложен пол, мне бы понравилось больше.

Отложив готовую бумагу в одну из стопок, секретарь все-таки встал с места и постучал в кабинет шефа, после чего зашёл внутрь. Я любопытно смотрела на дверь, попыталась разглядеть обстановку из приемной, но толком ничего интересного не заметила.

— Ждите, — приказал секретарь, когда вернулся на своё рабочее место. И я ждала. Сначала минут пять рассматривала безликий пейзаж на стене. Затем немного побесила секретаря любопытными взглядами. А ещё чуть погодя откинулась на спинку дивана и погрузилась в мысли. Вспомнился мне вчерашний вечер, отвратительные запахи оживающего борделя, громкая музыка, смех, безвкусные интерьеры… и Эрик. Его тёплые, настойчивые губы на моей шее, плече, ключице. Воспоминания о них пробежали по телу приятной дрожью. Ах, если б была возможность сейчас унять похоть в нежных объятиях Стефана, чья мягкость и тактичность действует сильнее другой силы. Интересно, он когда-нибудь примерял не словесные методы ведения допроса? Как же возбуждает одна лишь мысль о плетке в его аристократически красивых руках.

От мыслей, заставляющих похотливо сжимать ноги и поправлять платье, меня отвлек сам Стефан. Ухватившись за костыль, я неловко встала, но не решалась смотреть ему в глаза. Стыдно за травму. Шеф подошел ко мне и, оценив масштабы трагедии, в добровольно-принудительном порядке заставил опереться на него.

— Это еще что такое, Мальс? — грозным тоном спросил Стефан. Нахмурившись, он уставился на секретаря, тот буквально вскочил с места и вытянулся по струнке. Лицо его сделалось непроницаемой маской. За десяток секунд гнетущего молчания по лбу старика успела скатиться капля пота. Стефан внушал ему неподдельный страх одним только безобидным вопросом. Это я и называла мягкой силой, от которой мурашки по коже. Усадив меня обратно на диван, он лишил возможности насладиться запахом его шеи, мужским запахом, который действовал на меня похлеще любого, даже самого благородного аромата. — Почему здесь до сих пор нет медика?

— Но это… я… — перебирал он, словно пытаясь найти оправдание перед казнью. Мне стало жаль человека, и я позволила себе немыслимое: осторожно дотронулась до предплечья Стефана через рукав бежевого камзола, надетого поверх рубашки. Он обернулся ко мне, тогда я сказала прямо ему в глаза:

— Я не просила его об этом.

— Но у него же есть глаза, — ответил Стефан и осторожно вытащил рукав, заставив меня неловко убрать ладонь, спрятав ее в складках платья. Сделав несколько шагов к секретарю, он остановился на расстоянии вытянутой руки и, выпрямившись, скрестил пальцы за спиной. Было видно, как бедный старик тяжело дышал и обливался потом. Чтож, я хотя бы попыталась его спасти. — У него же есть понимание, что мы все должны помогать друг другу, в каком бы звании не ходили, как бы тяжело не было самому. Ведь так, Мальс?

— Так точно! — отчеканил секретарь. — Разрешите спуститься за медиком?

— Разрешаю, — холодным тоном ответил Стефан. Он провожал старика, в котором открылись новые силы для бега по лестнице, все тем же пронзающим в самое сердце взглядом, который мгновенно переменился, едва он вновь обратил на меня внимание. Непроницаемая маска смылась легкой полуулыбкой, омолодившей его лицо, сделав его ясным, а во взгляде загорелась и потухла яркая искра. Стефан вернулся ко мне и подал руку.

— Отведу тебя в кабинет, — теплым, обволакивающим тоном пояснил он. — Там будет комфортнее.

Какие очаровательные эмоциональные качели. Сначала он при мне ругал подчиненного, а затем начал заботиться обо мне. Отличный способ воздействия на многих людей. Некоторые женщины, например, только подобные качели по отношению к себе считают любовью, а тихая семейная жизнь для них скучна и однообразна. Я же относилась к этому как к профессиональному навыку, благодаря которому удается быстрее добиться нужного результата. Надо будет еще понаблюдать его и поучиться.

— Спасибо, Стефан, — ответила я. — Однако же травма действительно несерьезная.

Но он не слушал. Вместо этого повел меня в смежную с его кабинетом комнату, которая меня удивила. Помимо чересчур богатой обстановки, там находился стол для азартных игр, целый сервант разных напитков на любой вкус и цвет, а также несколько диванов из красного дерева с дорогой кожаной обивкой. Окна были плотно занавешены, но света нескольких напольных канделябров хватало сполна, чтобы рассмотреть каждый уголок. Хотя я бы на месте Стефана проветрила помещение. Слишком уж накурено, благо не дешевым, не режущим глаз табаком. Это что, комната для переговоров с дорогими гостями?

— Медик посмотрит, тогда и поговорим, — ответил Стефан, усадив меня на дорогой кожаный диван. Спорить было бесполезно, да и не хотелось. Все равно заглянула бы в лазарет, только позже. Стефан сел рядом и взял мою ладонь в руку. Разминая ее как в прошлый раз, он заглянул мне в глаза и осторожно спросил: — Как же так получилось, милая Адель?

— Неудачно спрыгнула, — доверительно ответила я, сжав губы, непринужденно добавила: — Из окна второго этажа. Платье подвело.

Стефан демонстративно приложил палец к губам.

— Дай угадаю. Сбегала от ревнивой жены своего любовника через окно? — игриво интересовался он, как вдруг вскинул палец вверх, будто придя к верному умозаключению. — Нет, тогда бы не успела надеть платье. Из чьего окна прыгала?

— Из окна борделя, — сказала я, заметив, как его лицо приняло насмешливое выражение. Стефан будто сдерживался, чтобы не пошутить как-нибудь обидно для меня. Жаль, что он не знал о моей не слишком чувствительной натуре и о том, что я люблю не только хорошие шутки, но и здравую критику. Кокетливо закинув больную ногу на ногу, я продолжила объяснение: — Надо было проверить место работы одного из тех мужчин, которых я привела сюда перед потерей сознания.

— Ах, да, припоминаю, — удовлетворился он моим ответом. — И что в итоге? Есть результат?

— Обязательно будет, когда я займусь прослушкой разговоров в его рабочем кабинете, — уверенно говорила я. Ему понравился мой ответ. Скромно улыбнувшись, я благодарно добавила: — Спасибо, что не стали меня жалеть из-за травмы.

— Я бы не позволил себе такого. Ты же не брошенный ребенок или убогая. Не за что обижать тебя жалостью, — заметил Стефан. В кабинет настойчиво постучали. Мужчина спешно поднялся и пошел встречать посетителей. Спустя совсем немного времени он