– Ну что ж, если ты этого хочешь, – говорит он, медленно подходя ко мне, – то давай заключим сделку.

Он протягивает мне руку, и когда наши ладони соприкасаются, на моей руке появляется еще одна татуировка – изображение кроваво-красной луны.

Сколько же у меня татуировок, думаю я, и каждая из них за исключением татуировки Реми представляет собой сделку с дьяволом. Остается надеяться, что это последняя из них.

– Итак? – раздраженно спрашивает Сайрус. – Что эта старая стерва сказала о Божественном камне?

– Ничего, – отвечаю я, наслаждаясь яростью, которая вспыхивает в его глазах, когда он понимает, что я перехитрила его. – Она не сказала мне ничего – совсем ничего.

– Ах ты… – Сайрус бросается ко мне, и я понимаю, что мне несдобровать.

Глава 163. Ярость против бога из машины

Сайрус оказывается рядом со мной в мгновение ока, и его когтистая рука так быстро поднимается, чтобы перерезать мне горло, что у меня нет времени даже на то, чтобы закричать.

Но затем он спохватывается, качает головой и опускает руку. Видимо, это вступил в силу наш с ним магический уговор. Я вздыхаю с облегчением.

И смотрю, как моих друзей одного за другим затаскивают на платформу.

Когда один из гвардейцев Сайруса хватает меня, я вижу, что все они также облачены в доспехи, нейтрализующие действие магии. Хотя ни Хадсон, ни Джексон не стали бы ничего предпринимать против них, поскольку один из них держит меня за шею и приставил нож к моей яремной вене.

Может, лучше превратиться в сплошной камень, думаю я, чтобы дать Хадсону время уничтожить эту машину из камней, но столбы оснащены такими же металлическими пластинами, блокирующими действие магии, так что, скорее всего, наш план уничтожения этой машины все равно бы не сработал. Я заключила с Сайрусом сделку о том, что он пощадит нас, и, возможно, сейчас это наилучший исход, на который мы можем надеяться.

Я смотрю на Иззи, которая стоит, прислонившись к столбу, рядом с Далилой, и смотрит на все происходящее со скучающим выражением лица – но ее руки сжаты в кулаки. Что касается королевы вампиров, то у нее такой вид, будто сейчас она получит все, чего хотела, и меня гложут сомнения.

– Мы же не обязаны были оказаться здесь, – говорю я, повернувшись к Сайрусу. – Вы ведь приказали Далиле рассказать нам о ваших планах, не так ли?

– Разумеется. – Он смотрит на меня как на последнюю дурочку. – Вы находитесь здесь, потому что я так хотел. Я с самого начала хотел, чтобы все кончилось именно этим. Но ты была слишком глупа, чтобы это понять. Ты очень предсказуема, Грейс, и я этому рад. Ты здорово облегчила мне дело.

Он подтвердил мое подозрение, и у меня перехватывает дыхание.

Мы опять угодили в ловушку.

И даже хуже того, я сама завела нас в нее. А между тем все это время я воображала, будто наконец-то вижу на три хода дальше, чем Сайрус, что на этот раз у нас есть преимущество перед ним. Интересно, когда же он начал планировать свою месть?

Кровопускательница сказала, что он понял, кто я такая, когда укусил меня на арене турнира Лударес. Может, он тогда уже начал строить планы? Может, он тогда уже понял, что я безрассудна, что я действую наобум вместо того, чтобы размышлять?

А когда стало ясно, что мы проиграем, я сдуру сдалась – и сыграла ему на руку. Мне казалось, что, если он не убьет моих друзей, все образуется. Но теперь, глядя, как гвардейцы волокут их к каменным столбам, я не могу не думать, что, возможно, зря лишила их шанса пасть в бою.

Я отдала ему моих друзей и, хуже того, дала ему возможность стать богом. И мне ни разу не пришло в голову, что, если бы мы просто не явились сюда, он бы потерпел неудачу.

– Ты явилась, как делаешь всегда, Грейс. Похоже, ты ничего не можешь с собой поделать. Мне было достаточно сообщить Мэриз, что я собираюсь лишить учеников Кэтмира их магической силы, и ты сразу же решила, что должна прийти им на помощь, не так ли? И тем самым дала мне то, чего я хотел – себя саму. Что принесло мне Божественный камень. Так что я, разумеется, знал, что ты будешь настолько самоуверенна, что, узнав о моих плпнах, наверняка попытаешься мне помешать. Всякий раз, думая, что кому-то грозит опасность, ты, очертя голову, бросалась на выручку, не так ли, Грейс?

Он прав. Так и было. Я даже не колебалась. Даже когда мы знали, что нас будет всего десять против десятитысячной армии. Даже когда я узнала, что Армия горгулий не придет нам на помощь. Я все равно явилась. И привела с собой моих друзей.

Я перевожу взгляд на Джексона, на Иден, на Мекая, на Дауда, на Мэйси, на Флинта, Реми и Хадсона. И на душе у меня становится немного легче. Потому что в их глазах нет ни злости, ни сожаления, а есть только гордость. Неизменная гордость.

Да, я явилась сюда и привела с собой моих друзей – потому что я их сердце. Мой сердечный камень горгульи не может иначе, и они любят меня и следуют за мной именно поэтому. Именно благодаря тому, что Сайрус считает моей самой большой слабостью, у меня есть друзья, которые всегда будут поддерживать меня. Но Сайрусу, чья власть держится на страхе и себялюбии, никогда этого не понять.

– Верно, – подтверждаю я. Теперь он стоит прямо передо мной, и я смотрю ему в глаза – окидываю его взглядом с головы до ног – и не скрываю, что нахожу его жалким. И поскольку наш уговор придает мне смелости, делаю глубокий вдох и говорю ему, почему мы с ним так не похожи.

– Вы правы. Я всегда буду бросаться на выручку. – Я расправляю плечи, вздергиваю подбородок. – Но я не стыжусь, что я такая. Я не из тех, кто трусит, не из тех, кто прячется в кустах. Всякий раз, увидев, что вы пытаетесь отобрать что-то у того, кто слабее вас – я брошусь ему на помощь. Потому что я королева горгулий, и мой долг состоит в том, чтобы защищать беззащитных от вашего зла. Я всегда буду приходить им на выручку – потому что я такая, какая есть, и