цифрового реестра в целом, но прежде чем его принимать необходимо установить четкие правила о том, как им нужно пользоваться, чтобы не нарушить интересы общества. Необходимо именно сейчас понимать последствия принятия этого закона, ведь если он вступит в силу в этой редакции, то будут нарушены элементарные права наших граждан. А для кого же тогда этот закон?!

Зал молчал.

– Посмотрите на саму процедуру голосования! – говорила Наташа – Ведь такой поверхностный подход сродни безответственности. Общественные слушания не предусмотрены, а значит, процесс корректировки исключает саму идею открытости и массовости. Почему-то мы не хотим защищать полученную информацию и статусом государственной тайны. Хотя здесь, как раз, все понятно. Ведь собирает данные частный подрядчик! А теперь самое главное, для тех, кто думает лоббировать интересы отдельных структур. Вас самих отстранят от полученной информации. Только на этапе голосования за принятие закона ваши интересы, казалось бы, будут учтены. Но подумайте, что будет потом! Отсутствие конфиденциальности собранных данных будет распространяться на всех, включая и вас самих. Коле Шатилову, когда он был в боксе и готовился к ужасной смерти выжгли на руке номер – КШ2903, подобно тому, как давали номера в нацистских лагерях. Этот номер останется с ним навсегда и память о том, что с ним делали тоже. Аналогичное мы видим в законопроекте о Едином цифровом распределителе – человеку присваивается пожизненный номер. Согласно Законопроекту все сведения об одном физическом лице, включаемые в Регистр, образуют одну запись, которая идентифицируется уникальным несменяемым номером. Таким образом, уникальный номер будет идентифицировать именно конкретного человека. Присвоение номерного идентификатора человеку можно расценивать, как умаление достоинства личности, тогда как Международный военный трибунал в Нюрнберге в числе прочих преступлений признал практику присвоения людям пожизненных обезличивающих номеров и клеймения этими номерами преступлением против человечности, не имеющим срока давности. Неужели мы забыли уроки той страшной войны?

Наташа сделала трёхсекундную паузу в молчавшем зале, который слушал её с великим вниманием.

– Уважаемые коллеги! – Покровская олицетворяла собой само спокойствие и уверенность. – Нам ни в коем случае сейчас нельзя поддаваться ни панике, связанной с пандемией, ни излишней умиротворенности, корни которой опять же уходят в безответственность и лояльность к силам, которые обещают урегулировать создавшуюся сложную ситуацию при помощи тотального контроля. В первом случае, страна обрекает себя на экстренное введение чрезвычайной ситуации, которая будет действовать продолжительное время и позволит беспрепятственно обогащаться… структурам далеким от государства и парламента. А во втором – опять же на сцену выходят эти же силы. И у меня возникает законный вопрос! Почему мы, представители закона так усердно отстраняемся от участия в законотворчестве страны, отдавая все рычаги власти третьим силам. Получается, что ни народ, на который всем наплевать, ни Парламент, не получат никаких преимуществ от «Закона о едином цифровом распределителе». Все мы окажемся в той «корзине», которая полностью отстранена от управления страной. Вам это нужно, скажите мне, уважаемые депутаты?!

Кто-то из стариков украдкой покачал головами. Девочка далеко пойдет, так и на президентских потом выступать будет.

– Если не ради простых людей, тогда ради кого, мы сражаемся, не только в этих кабинетах, но и на внешнем контуре? – спросила у молчавшего зала Покровская – Мой народ – наш народ и наши законы должны не только уберегать его от страданий и лишений, но показывать пример гуманизма и добродетели, вшитый в наш генетический код, для всего мира. Я всецело поддерживаю важность вопросов безопасности, но если мы действительно сейчас решим лишить людей права на свой собственный выбор, то с врагом мы столкнемся не на полях сражений, а в сердцах наших сограждан. Поэтому наш с вами долг и прямая обязанность выступить в защиту прав народа, отклонив этот законопроект!

Тут Наташе показалось, что люстра, висевшая на старинном потолке зазвенела и рассылалась мириадами осколков и эти осколки казалось обрушились на неё погребая целиком в блестящей пыли – громадный старинный зал очнулся и стоя приветствовал её громкими аплодисментами, которые почти моментально перешли в овации, от которых даже уши заложило. Первую секунду, девушка даже не могла сдвинуться с места, настолько неожиданной для неё была эта реакция.

Она уже не помнила, как отошла от трибуны и направилась к своему креслу, не помнила, как проходя мимо депутатских рядов, её коллеги осыпали её восторженными комплиментами и шумными восклицаниями. Казалось, что весь зал хотел, чтобы эта смелая девушка была сейчас с ними и вела их вперед, словно бы только она знала какую-то неизвестную им истину.

На центральном подиуме спикер усердно махал руками. Как это было ни странно, но ему удалось утихомирить бушующее море депутатов.

– К порядку, коллеги – сипло прокричал он в уже затихшем зале – К порядку, прошу вас. Уважайте друг друга.

Спикер поднялся со своего места и простер руки в немой просьбе. Через несколько минут было объявлено решение начать срочное голосование в виду чрезвычайной важности и сложившихся экстренных условий.

Теперь поднялся депутат Исаков.

– Я предлагаю перед голосованием все новые факты изучить профильным комитетам – громко заявил он – И вернуться к этому вопросу на следующем заседании.

– Отсрочка недопустима! – вскричал один из депутатов – Дебаты должны быть окончены! Неужели нам мало из того, что мы услышали?! Голосование следует провести немедленно!

Зал вновь загудел. Просить кого-то соблюдать регламент было бесполезно. Спикер прокричал включить экран голосования и ещё раз зачитал главный вопрос повестки дня. Возбужденные депутаты стали жать кнопки на своих пультах. Несколько секунд спустя всё было кончено.

– Результаты голосования показали, что законопроект о Едином цифровом распределителе не прошел! – торжественно объявил спикер – Таким образом Государственная Дума Великоруссии отклоняет данный законопроект в окончательном втором чтении.

Депутатские ряды разразились овациями, которые теперь не сулили ничего хорошего тому, кто бы открыто высказался против результатов голосования. Это была одна из древних традиций великорусского парламентаризма – коллективное и зачастую показное единодушие с большинством, по какому бы вопросу большинство ни высказывалось бы. Здоровый самостоятельный индивидуализм здесь не выживал. Наташа очень хорошо знала это и сумела использовать, поэтому сегодня ей аплодировали даже те, кто считал её своим главным врагом.

Впрочем Наташе было уже все равно до этого. Она сделала свое дело. Совершенно измучанная и выжатая будто лимон, Наташа откинулась на спинку кресла.

– На твоем месте я бы сейчас предпочла тишину и покой – заметила ей Ксения.

Наташа пожала плечами.

– Ты же вроде хотела шоу? – весело поинтересовалась девушка – Наслаждайся! Они и через полчаса не угомонятся!

Где-то над головой раздался презрительный смешок. Наташа повернулась – над ней возвышался