иллюстрирует, что наследство, наследование и наследники бывают не только по крови, но и по дружбе. Более того, именно такое наследование скоро станет преобладающим – когда капитализм дозреет до бюрократизма, а государство окончательно превратится в орден потомственных рыцарей. В конце концов собственность важна не сама по себе, а своими благами, и в этом отношении формальная и частная собственность серьезно проигрывает неявной – государственной, бесхозной и доверительной, выражающейся в привилегиях, бонусах и иных ощутимых удобствах, которые уже сложно изьять в виде налогов. Однако легко передать по наследству, пусть и неформально. Главный признак этого волшебного механизма – группа, повязанная теплыми отношениями. Такие истинные друзья возникают всюду, где появляется нужда в передаче собственности между хорошими людьми, будь они родственники или просто знакомые.

2 Родо-племенной атавизм

– Право и договор

К счастью, даже социал-демократия не вечна и есть надежды, что наследование рано или поздно будет истреблено. Но настала пора поставить вопрос об морально-формальных основаниях для этого жестокого акта. Основаниях, подходящих для общества будущего. Итак представим, что власть торжественно почила в бозе и мы живем в свободном обществе. Какой вред может быть от наследования там? Тем более, что в отсутствии власти, вряд ли станет возможным зарабатывать безумные состояния. То есть наследования умеренного, скромного и ограниченного?

Начнем с формальной точки зрения. Разве добровольный договор не является единственным принципом свободы? Является. Только к наследованию это никак не относится. Но разве право собственности не дает право распоряжаться ею? Дает кое-какое. Только к наследованию это опять никак не относится.

Все права, которые, напомню кстати, являются следствием договора, присущи человеку пока он жив. Умерший, как ни прискорбно, правами не обладает. Ни его тело, ни его имущество, ни даже его имя ему уже не принадлежат. Это все принадлежит живым, которые делят это по принятым между ними правилам. В конце концов большинство уже догадалось, что мертвые не могут вечно наблюдать за нами сверху и силой своего бессмертного духа охранять свои тленные останки, отравляя живым жизнь. Право собственности – это исключительная привилегия на доступ к ресурсам. Соответственно, когда субьект перестает физически существовать, исчезает и его привилегия. Ибо все необходимое ему он уже имеет в достатке.

Все мы можем желать чего угодно после нашей смерти. Мы можем даже еще при жизни заключить договор об этом с небом, или, с чуть большим успехом, с кем-нибудь из остающихся. Договор, который мы при всем желании не сможем форсировать после смерти и который, увы, имеет все шансы обнулиться в роковой момент. До тех пор, пока не будет кого-то – знакомых, гарантов, общества, или чего-то – вероятно памяти и совести, кто будет его охранять. То же случится и со всем имуществом. С моментом смерти оно становится бесхозным. Вымороченным. Даже могила. Но раз уж так принято в этом мире, будем считать, что могила – приемлемое имущество для мертвеца. Пусть пользуется какое-то время.

Но может быть завещание – какой-то особый договор? Недаром он такой привычный и естественный?

Конечно особый. Достаточно вспомнить, как с ним обращаются. Составляют в тайне, прячут в сейфе, врут налево и направо. Что же это за договор такой?! Добровольный?! Между кем и кем?! С кем договаривается завещатель, если завещание вскрывается, когда он уже не в состоянии даже слово молвить, не то что подпись подмахнуть. Наследники поставлены перед фактом. Даже в случае неожиданного подарка живой человек может отказаться от него. А тут? Завещатель раздает милости и назначает одних – победителями, других – проигравшими, третьих – распорядителями. С тем, чтобы последние вручили имущество, когда наследник достигнет 40 лет, женится, родит троих детей и разведется. Бред, достойный всего нынешнего цирка.

Да и с точки зрения здравого смысла, завещание – нечто дикое. Если договор – абсолютно понятная и рациональная вещь, то насколько вообще логично умирающему распоряжаться "своим" имуществом? Да оно уже не его. Он уже перестал им пользоваться. Навсегда! А поскольку он бессилен что-либо с ним сделать, любой договор в такой ситуации должен быть признан недобровольным. Человек банально вынужден как-то что-то придумывать, чтобы избежать своры и дележки, которая, однако, все равно последует.

Договор может быть только добровольным и не односторонним. Завещание – не договор, а насилие над противоположной, произвольно выбранной "стороной", и как всякое насилие, должно быть безоговорочно отвергнуто. По сути же это – благое пожелание. Желать говорят не вредно, но увы, только не в нашем случае. Этичные наследники в любом случае обязаны распорядится имуществом по совести.

Практичный человек может возразить – раз нельзя завещать, можно подарить. Конечно, всегда можно найти лазейку. Люди способны придумать массу вещей, чтобы испортить то хорошее, что с таким трудом придумали другие. Но не надо забывать, что основа свободного общества – все таки этика, а не хитрозадость. И с точки зрения этики, подарки, заменяющие завещание – то же самое. Даже если формально они более приемлемы, неформально к ним применимо все, сказанное выше. И ниже.

– Детерминизм выживания

Наследование противоположно договору, потому что договор – основа публичной сферы, а наследование – сговор между близкими. Как и любой сговор, наследование ведет нас назад в мутные времена пещер и эволюций.

Желание укрыть собственность в семье чем-то напоминает ограниченность хомяка. Пока человек добивается успехов и набирает социальный вес, только больные на оба полушария могут негодовать. Личное стремление к успеху и ресурсам – это норма, ресурсы необходимы для жизни всем и каждому. Но в чем смысл семейного накопления? К чему эти вечные запасы? Семейное, родовое, клановое и мафиозное накопление – пережиток родо-племенных времен, когда не было возможности договора, когда единственной жизненной целью было само выживание в постоянной борьбе с прочими группировками, а не честное производство благ для всех, как предполагается делать в свободном обществе. Накопление впрок, про запас и на черный день необходимо, когда нет уверенности что дети смогут получить доступ к ресурсам, что они будут обречены пресмыкаться и унижаться. В мутные времена наследовалось все, даже профессия, место и клиентура. И сейчас еще так? Ну, а кто тут говорит, что мы живем в свободном мире? Мы о свободе пока только мечтаем, хоть и в настоящем времени.

Стремление к выживанию через накопление собственности в те мутные времена было правильно. Но оно неправильно сейчас – оно не позволяет выжить. Нельзя быть свободным когда остальные не