Ее разбудило шуршание рядом с палатками моджахедов.

Она повернула ключ и сняла замок, затем коротко помолилась – или просто твердо сказала себе, – чтобы больше этой цепи на ней не было.

Теперь можно было стащить часть флисовых толстовок, которые Зула не снимала с тех пор, как на ней застегнули цепь (две куртки на молнии она сняла еще раньше, когда легла спать). Оставшись в темно-синем спортивном костюме, она затолкала толстые флисовые вещи в спальник, так чтобы казалось, будто там человек.

Фальшивую голову она изготовила заранее, набив полиэтиленовый пакет сосновыми иголками и натянув сверху лыжную шапочку. Зула вложила ее в капюшон толстовки и затянула шнурок, а сверху прикрыла краем спальника: тот, кто посветил бы в палатку фонариком, решил бы, что она укуталась поплотнее и свернулась клубочком.

Вход в палатку Зула предусмотрительно не застегнула. Только закончив с приготовлениями, она отважилась раздвинуть полы на дюйм и выглянуть наружу.

В свете луны по лагерю бродили два существа, подбирая то, что она разбросала. По шуму Зула ждала увидеть медвежат, однако увидела енотов.

Все-таки зря она разбрасывала еду. Еноты разбудят боевиков, но не будут для них угрозой.

Так или иначе, ждать было нельзя – скоро моджахеды проснутся. Зула выскользнула наружу. Промозглый воздух обдал ее холодом, но она знала, что скоро вспотеет. Стараясь не дрожать, она решительно направилась к палатке Закира и Саида. Перед входом застыли во фрунт новенькие – только что из «Уолмарта» – турботинки Саида. Зула подхватила их быстрым движением – движением, которое мысленно отрабатывала всю ночь, – и двинулась дальше, к палатке Ершута и Джахандара, чтобы забрать их ботинки и унести в лес. Закир ее не беспокоил, а вот этих двоих лучше было оставить босыми.

Что-то темно-серое мелькнуло футах в двадцати дальше, на фоне еще более темной серости. Послышались звуки возни, затем визг, как будто ребенок наступил на кошку. Зула застыла. Останавливаться было неумно, однако ум просто отключился.

Кто-то катался по земле рядом с палаткой Ершута и Джахандара, мусор и ветки летели в стороны.

Зула рванула с места и побежала.

* * *

Она так и не узнала, да и не особо стремилась узнать, как развивались дальнейшие события в лагере. Ершут и Джахандар наверняка проснулись. С автоматами в руках они выскочили из палатки и увидели сцену охоты в живой природе либо ее кровавые последствия. О том, что в ста метрах от лагеря Зула надевает ботинки Саида, догадаться им было неоткуда. Наверняка, осознав свою ошибку, они от избытка адреналина принялись хохотать и разбудили Саида и Закира, если те не проснулись раньше. Тогда-то, вероятно, Саид и обнаружил пропажу ботинок. Или Ершут посветил фонариком в Зулину палатку и понял, что она сбежала.

Точно она знала одно: примерно через четверть часа после побега на склоне за спиной запрыгали лучи фонариков. Они приближались к тропе, по которой она бежала со всех ног.

Зула побежала быстрее.

Накатила тошнота, пришлось остановиться и сблевать. Руки покалывало. Мышцы, не получая достаточно кислорода, слишком долго работали в анаэробном режиме. Зула немного сбавила темп. Позади – примерно в миле – прыгал одинокий луч фонарика. По всему выходило, что отрыв позволит добежать до шлосса, забраться внутрь и вызвать полицию. После тошноты немного качало, но легкие быстро восполняли нехватку кислорода и Зула, почувствовав себя лучше, прибавила скорость.

Пока она была прикована к дереву, расстояние до шлосса в ее воображении росло с каждым часом, и она никак не думала, что темная крыша возникнет впереди так быстро. Оказалось, что бежать тут не так и долго. Зула позволила себе замедлить бег и обернулась через плечо. Фонарик прыгал чуть ближе, чем в прошлый раз, и все равно у нее в запасе было еще несколько минут.

Зула дернула входную дверь; наверное, дядя Ричард запер ее, уходя. Вот и хорошо. Она заранее мысленно представила себе план дома и продумала, как попадет внутрь – с той стороны, которая обращена к дамбе. Это был наименее живописный участок, отведенный под парковки и служебные здания, – здесь на первом этаже располагались конференц-залы и офисы. Она подобрала окатанный речной камень размером со среднюю дыню и двумя руками с разбегу запустила в окно. Стекло разлетелось со звоном, который слышали, наверное, в Элфинстоне. Зула ногой выбила торчащие из рамы осколки, просунула руку внутрь и открыла окно.

Через несколько мгновений она была в офисе и прижимала к уху молчащую телефонную трубку.

Телефон, электричество, Интернет – все было отрублено.

Джонс перерезал провода.

В душе поднималось сильнейшее желание разреветься, но Зула демонстративно повернулась к нему спиной, как к нежеланному гостю на вечеринке, и заставила себя думать.

Весь план строился на том, что она сумеет из шлосса позвонить. Или хотя бы включить аварийную сигнализацию. Или мигать светом. Ей всего-то и надо, что привлечь внимание людей в долине. Лучше всего Чета – он живет пятью милями дальше по дороге. В тихую ночь звук сирены наверняка будет слышен за пять миль.

Берег реки – правый – непроходим из-за скалы Барона: здесь ледяная вода стремительно несется под отвесным обрывом. Чтобы попасть в Элфинстон, надо перебежать на левый берег по дамбе, а дальше еще двадцать миль по плохой дороге. Джахандар (Зула не сомневалась, что быстроногий преследователь – он) уже близко, и скорость у него больше. Если бежать по дороге, он свалит ее выстрелом или просто догонит и заколет ножом.

Надо бежать в лес и спрятаться.

Что произойдет потом? Во-первых, моджахеды будут ждать на дороге. Чтобы попасть в горы, придется лезть на гребень и уже по нему пилить до самого города. Во-вторых, она очень скоро ослабеет от холода, голода и жажды. Ради короткого рывка до шлосса Зула оставила в лагере всю теплую одежду, не взяла даже воды.

В голову приходил лишь один способ привлечь внимание: поджечь шлосс. Кто-нибудь наверняка заметит пламя и дым.

Однако помощь доберется не сразу, а ждать в горящем доме она не может. Все равно надо бежать в лес и сидеть там несколько часов, если не дольше.

У Зулы было не больше пяти минут на то, чтобы снарядиться в неизвестной продолжительности поход.

Она даже не видела ничего – до телефона добиралась на ощупь по смутным очертаниям в лунном свете из окна. Вокруг была кромешная тьма, только в стене на высоте полуметра от пола горел красный светодиод.

Ей вспомнилось, что вроде бы во всех комнатах есть аварийные фонарики, которые постоянно подзаряжаются от розеток.

Очень осторожно, чтобы не поскользнуться на битом стекле, Зула прошла через комнату, провела рукой по стене, отыскала фонарик и включила. Он загорелся неожиданно ярко, и она прикрыла его ладонью, чтобы не стать легкой мишенью для того, кто, возможно, ловит ее в прицел. Регулируя узкий лучик из-под ладони, она нашла выход в коридор и попала в кухню таверны. Окон в кухне не было, и Зула наконец рискнула убрать ладонь с фонарика. С магнитной полосы на стене она сняла длинный мясницкий нож и еще один, разделочный, покороче, затем положила их в белое пластиковое ведро, оставленное кем-то у раковины. В это ведро, как в магазинную корзинку, она бросила еще кое-какие полезные мелочи – например две кухонные рукавицы. Разумеется, никаких скоропортящихся продуктов тут не было, поскольку стоял Грязный месяц. В холодильнике отыскалась бутылка рапсового масла и несколько пол-литровых бутылок воды, в шкафах – картофельные чипсы, рис, изюм, макароны. Ведерко почти заполнилось, и Зула решила, что запаслась калориями на несколько дней, при условии, что будет где все это готовить.