Симпатичная идея, разведчики. Экономная. Вместо того чтобы разом лишаться трех десятков или сотни высокоспециализированных ученых, цивилизация в худшем случае теряла трех человек. Да, трех весьма необычных человек с выдающимися способностями, однако в галактике, которая кишела молодежью, жадной до самоубийственной работы в приключенческой обстановке, сдобренной щепоткой славы, достойной платой и множеством возможностей карьерного роста, их можно было заменить. И внести в Список павших.

Патрульный крейсер случайно натыкается на не обозначенную на картах звезду, одну из тысячи, с семейством планет. Проводятся спектральные исследования, а затем, если у патруля есть время, высылаются автоматические шлюпки, которые огибают одну-две наиболее перспективные планеты и делают автоматические замеры их атмосферы, грунта, следов разумной жизни и тому подобного. Если признаков аборигенной цивилизации не наблюдается, крейсер летит дальше по своим делам и при первой возможности сообщает о находке в штаб-квартиру в Сэндсторме.

Сэндсторм сохраняет информацию вместе с кучей расчетов, сделанных физиками, химиками и биологами. Скажем, пять лет спустя возникает необходимость провести более детальное исследование одной из планет. Может, ее поверхность свидетельствует об интересных месторождениях полезных ископаемых; может, это удобное место для заправочной станции, или аванпоста Патруля, или колонии; может, кому-то важному просто любопытно.

Три доступных разведчика – A, B и C – получают уведомление. Месяц их пичкают всеми имеющимися данными, затем дают лучший корабль и оснащение из возможных, желают удачи и отправляют на миссию. Если они не возвращаются через девяносто земных дней, тяжелый крейсер, под самые двигатели напичканный замысловатым оружием и блистательными умами, выдвигается, чтобы выяснить, что с ними произошло. Если кто-то или все разведчики возвращаются в положенный срок, отчеты изучают и на их основании организуют экспедицию для необходимой работы, от картирования места колонии до закладки фундамента астрономической лаборатории.

Разведчики – легкая добыча. Разумеется, их девиз – «Не рисковать» и соблюдать предписания с 47-го по 106-е, посвященные мерам безопасности. Они должны бродить по новой планете с измерительными инструментами и получать данные на месте. Больше им ничего делать не нужно, так говорят книги. А в академии…

– В академии, – поведал Латц О’Лири, когда, за пределами орбиты Плутона, они приготовились включить межзвездные двигатели, которые домчат их до цели на нескольких скоростях света, – в академии нам говорили, что три четверти всех несчастных случаев с разведчиками происходят из-за невнимательности или пренебрежения правилами безопасности. Комиссары говорили, дисциплина улучшается, люди тщательнее следуют правилам, а потому потери снижаются.

– Неужели? – О’Лири оглянулся на Карлтона и пососал нижнюю губу. – Рад это слышать. Приятно знать, что потери снижаются. Что такое отвратительная статистика по сравнению со словом комиссара? Значит, снижаются.

Гарри Латц закончил возиться с прицелом и передал инструмент О’Лири для проверки.

– Конечно. Мы выполняем функции передового информационного отряда. При первых признаках опасности нам следует улетать. «Лучше лишиться премии, чем жизни».

– А без жирной премии за полный период разведки на планете чем еще ты оправдаешь эту дурацкую работенку? – О’Лири кивнул Карлтону. – Наведение выполнено, Вик. Можем прыгать. Если попробуешь вернуться из миссии с жуткой историей, парень, не успеешь произнести: «Альдебаран, Бетельгейзе, Козерог», – как будешь разжалован в Патруль. Или возьмем последнюю миссию, в которой я участвовал. На планете – ничего опасного, то есть ничего, что желало бы причинить нам вред. Однако была там некая птичка с забавными крылышками, которые в полете генерировали высокочастотный звук. Чистая биологическая случайность, но эта частота в точности совпадала с частотой наших ультразвуковых пистолетов. Да-да.

Тяжело дыша, он уставился сквозь рычаги управления. Его спутники внимательно следили за ним.

– Впервые мы увидели ее в тот день, когда Джейк Бертранд брал геологические образцы за пределами корабля. Она прилетела и уселась на камень – думаю, ей было любопытно, – а Джейк рухнул замертво. Хэп Макферсон, командир, вышел, чтобы посмотреть, почему Джейк потерял сознание. Птичка испугалась и улетела, а Хэп тоже рухнул замертво. Я сидел в корабле и видел, что показывают шумомеры, а потому догадался. Тщательно оглядев горизонт и убедившись, что поблизости ничего не летает, я затащил два трупа со сварившимися мозгами внутрь и вернулся на базу. Не знаю, что они решили – уничтожить птичек, снабдить колонию специальными шлемами или еще что. Однако премию я получил.

Молчание. Гарри Латц было заговорил, посмотрел на спутников и умолк. Облизнул губы и откинулся в кресле.

– Надо же, – произнес он тихим, изумленным голосом.

– Ну ладно, О’Лири, – резко сказал Вик. – Если ты закончил со страшилками для новобранцев, можем двигаться дальше. Приготовиться к межзвездному прыжку!

– Член экипажа B, на позиции, – ответил О’Лири, оскалив в ухмылке все зубы.

Гарри Латц сглотнул и распрямил обтянутые синим джемпером плечи.

– Член эки… – начал он и сбился. – Член экипажа C, на позиции. Запустить межзвездные д-двигатели.

Нет, разведчиков не обманешь. Разведчики знают, что они – легкая добыча. И тем не менее, Вик решил, что Латц и О’Лири хорошо друг другу подходят. Когда отправляешься в полет после вылазки, в которой смерть пощекотала тебе ребра и хлопнула тебя по трясущейся спине, нет ничего лучше парня моложе тебя, который знает меньше тебя, который нуждается в руководстве, который боится сильнее тебя, потому что его страхи скрыты и еще не вырвались на поверхность.

О’Лири вылезал из своей скорлупы, меньше думал о собственных проблемах и больше – о проблемах новобранца. А Латцу тоже ничего не сделается; если парочка рассказов могла испугать его до невменяемости, лучше, чтобы это выяснилось до настоящей работы. Лучше выяснить это здесь и сейчас, когда можно принять меры и защитить обоих. За двенадцать лет в разведке Вик Карлтон пришел к выводу, что человек, не боявшийся миссий, был либо слишком флегматичным, либо настоящим психом; нормальный человек пугался, но пытался обуздать источник своего страха. Пусть Латц узнает, что их ждет; это повысит его шансы на выживание.

– Эта жизнь не так уж плоха, – признал Стив О’Лири во время межзвездного прыжка, когда они расслаблялись в сферическом помещении, одновременно служившем кабиной пилота, жилыми каютами и комнатой отдыха. – Месяц инструктажа, два месяца – максимум – дороги туда-обратно, месяц на планете миссии. Если повезет, вся вахта занимает не больше четырех месяцев, после чего ты получаешь тридцать дней отгула – не считая больничного. Оплата хорошая, падкие на романтику женщины в избытке: чего еще желать мужчине?

– И кроме того, – Латц жадно подался вперед, откровенно радуясь перемене в настроении коллеги, – и кроме того, это настоящая слава – быть первыми людьми, ступившими на планету, первыми людьми, узнавшими, на что похожи новые миры, первыми людьми…