Мери взяла на себя ведущую роль, певчие настроились в лад, и трубный зов усилился. Элисса услышала, как заверещали столпившиеся снаружи подземники, а потом гомон стих. Удары по дверям прекратились.

Элисса дохромала до окна. Подземники бежали по улицам кампуса, словно крысы, спасающиеся от пожара. Они набросились на державших периметр стражей, которые не видели, что творится сзади, поскольку не спускали глаз с орды, наседающей на барьер.

Но Хранители сверкнули, и подземников отшвырнуло. Круги разошлись и создали надежный карман для защитников.

Лишь тогда демоны обернулись и с ужасом взглянули на Великий собор. До их примитивных мозгов постепенно дошло, что они угодили в ловушку.

Мери же играла все увереннее, и сила росла. Кровь Джейка пятнала страницы по мере того, как она переходила к куплетам, способным вдребезги разбить скального демона и растопить сердце снежного. Каждый стих препоручался отдельному строю труб, и Мери играла сразу на нескольких клавиатурах, держа ножными педалями звук.

Демоны валились на колени, падали на брюхо, верещали и корчились. Элисса видела, как брызжет ихор из их глаз, ушей и носов. Эта была медленная смерть, но не менее верная, чем от копья в сердце.

А мощь нарастала. Милн гнездился в долине, где сходились подножия двух исполинских гор. И те, как сводчатый потолок собора, резонируя, подхватили музыку, отразили ее и разнесли по всему городу.

Вдали затрубили в рог, возвещая атаку; мужчины и женщины откликнулись ревом. Улицы наполнились визгом демонов.

– Десять минут.

Ренна остановилась на самом укромном пятачке, какой сумела найти, но туннели заливал тусклый свет, исходящий от грибка на стенах. Благодаря этому она впервые после ухода из Копья Ала видела невооруженным глазом, но в то же время чувствовала себя обнаженной даже в меченом плаще и под защитой пения Шанвах.

– Конечно.

Шанвах придержала отца, и оба опустились на колени, чтобы нести стражу, пока Ренна готовит кускус.

– Будете? – спросила Ренна, когда от чаш пошел пар.

– Нет, благодарю, – скороговоркой отозвалась Шанвах, ни на секунду не прекращая петь.

– Мне ничего не нужно. – Голос Шанджата был холоден.

Они без труда проводили день, не прикоснувшись к кускусу и не глотнув воды, но Ренна, хотя и горела желанием догнать Арлена и Джардира – если они еще живы, – не могла не учитывать потребностей ее стремительно росшего чрева.

Чем глубже они спускались, тем сильнее становилась внешняя магия и тем быстрее рос сын. Когда-то Ренна не понимала, как королеве демонов удается выносить такую прорву мальков, но теперь до нее начало доходить.

Ренна зараз уплетала две чаши кускуса и делала привал втрое чаще, чем требовали Шанвах и Шанджат. Исходя из грубого расчета получалось, что прошло уже больше недели с тех пор, как Шанджат безмолвно повел их в преисподнюю.

Но он ничего не мог объяснить, когда его спрашивали о маршруте. Казалось, мозговик просто нарисовал в его памяти карту. Шанджат понятия не имел о светящемся мхе, не мог сказать, когда тот кончится и далеко ли до улья.

Если только они уже не в нем.

Ренна ела молча, чувствуя, как оживляется ребенок. Железная наружная мускулатура, которую она развила для охраны чада, не защищала ее саму от могучих пинков и тычков. Сын надавил на мочевой пузырь, и Ренна спешно присела за камнем. Младенец так вырос, что грозил в любую секунду попроситься на выход.

«Подожди еще чуточку», – упрашивала она. Куда ей деться с ребенком, как его уберечь?

Она покончила с трапезой, и они немедленно продолжили путь. Впереди послышался знакомый шум битвы – визг демонов, шкварчание боевых меток. Арлен? Ренна обнажила нож и поспешила на звук.

– Не отставай, отец! – крикнула Шанвах, устремившись за ней. – Защищай нас и сам защищайся!

Шаруму не составило труда догнать Ренну, которая скорее шла вразвалочку, нежели бежала. Она воспользовалась магией, чтобы идти быстрее, и вся троица вихрем ворвалась на перекресток туннелей, откуда доносился шум.

Там выяснилось, что отряд дикарей окружил пещерного демона и забивает его копьями с обсидиановыми наконечниками. Их ауры дышали жаром от магии Недр, а на оружии сверкали боевые метки.

Ренна мгновенно узнала почерк Арлена, и у нее екнуло в груди.

– Они здесь были.

– Шар’дама ка и Пар’чин вооружили аламен фэ, – кивнула Шанвах.

В нескольких шагах валялся труп еще одного пещерного демона. Ноги ему отрубили, кишки выпустили, из выпуклого брюха вытекал ихор. Но рядом лежали два недрожителя. Их ауры остыли, и только яд еще светился в жилах. Третьего приклеила к стене шелковая паутина, половина головы была откушена.

Завалив очередного демона, недрожители завыли и заплясали. По копьям с треском змеилась магия, и дикари содрогались, напитываясь еще большей силой.

Дикие взоры аламен фэ обратились к Ренне, Шанвах и Шанджату. Пыхтя и колотя себя в грудь, они сомкнулись вокруг них так же, как окружали демона.

Но потом заметили живот Ренны, и враждебность сошла на нет. Они заходили кругами, треща на примитивном языке, который смутно напоминал красийский. Толпа разошлась, и выползла старуха – еще крепкая, но седая как лунь, и Ренна увидела в ее ауре отражение прожитых лет.

Женщина простерла руку. Ренне захотелось отпрянуть, но было ясно, что старуха не желает зла. Ее ладони загрубели от мозолей, однако оказались на удивление нежными. Она погладила живот. Затем приложила ухо и громко рассмеялась, а недрожители восторженно подхватили смех. Старуха вынула из поясного мешочка горсть светящихся грибов, смешала их с водой и вывела тепловую метку в тонком слое земли на каменистом дне туннеля.

– Ренна, – предостерегла Шанвах, когда старуха протянула дымящуюся чашку.

– Спокойно, – ответила Ренна. – Это от души. Насколько я понимаю, им кажется, что я приношу удачу.

Неизвестно, из чего приготовила чай подземная травница, – запах был жуткий, однако Ренна задержала дыхание и выпила залпом. Старуха кивнула и одобрительно хрюкнула.

Затем аламен фэ переключились на Шанджата. Могучий муж, без сомнения, представлялся им самым опасным, но, когда один воин направился к нему, постукивая копьем и что-то невнятно ворча, Шанджат остался безучастен. Самец подступил на расстояние удара. Ренне или Шанвах было достаточно молвить слово, чтобы Шанджат сломал недрожителю руку, но они молчали, он бесстрастно стоял, и к нему утратили интерес.

Однако Шанвах привлекла внимание нескольких самцов. Они закружили на четвереньках, принюхиваясь и взрыкивая. Ренна взглянула на них и выкатила глаза.