Рупик чувствовал, что с его мозгом происходит что-то неладное, от бессонных ночей и постоянных дум у него появилась параноидальная подозрительность. Он боялся, что на него будут писать новые доносы, боялся, что за ним следят агенты КГБ, боялся даже звука шагов на лестничной площадке — вдруг это пришли арестовывать его. Он тут же сам одергивал себя: ну кто и за что может его арестовать? Но потом являлись новые подозрения. Рупик считал, что начинает сходить с ума.

Комиссия Бабичева признала его работу неудовлетворительной по идеологической и методологической части, это утвердил партийный комитет, и это должно было обсуждаться на ученом совете. Рупик знал, что члены совета не пойдут против решения парткома. Теперь не Печенкин, а он сам становился изгнанником.

Его вызвала ректор института, сухо отчеканила:

— Мы не имеем к вам претензий как к специалисту. Но вы не смогли организовать коллектив, вы проявили политическую незрелость. Комиссия считает, что вы не можете оставаться заведующим кафедрой.

По правилам до окончания пятилетнего срока и до переизбрания на ученом совете он еще год мог оставаться заведующим. Но какой был смысл? Он подумал и решил сам подать заявление об уходе. Одна мысль зрела в нем: забыть про все и уехать.

* * *

Поздно ночью, перед тем как забыться беспокойным сном, Рупик пристрастился читать Библию, которую получил в подарок в Троице-Сергиевой лавре от своего приятеля Саввы Ямщикова. Тогда Савва ему сказал: «Может, на тебя когда-нибудь найдет просветление, и ты приобщишься к вере, если не к христианской, то к иудейской. Но бог-то у всех один, что у евреев, что у русских. Это ты в Библии прочтешь».

Рупик, занятый наукой и карьерой, забыл про Библию. Теперь он стал вчитываться в смысл сказаний, он знал, древние книги надо уметь читать изнутри, стараясь вникнуть в смысл на том уровне, на котором они были написаны. Во многих из них присутствовала древняя мистика со скрытым поучительным смыслом. Рупик читал и думал, а что плохого в мистике? Надо уметь правильно интерпретировать мистические явления. Праведный старец Ной услышал голос Бога, велевший ему строить ковчег. Ной не знал, зачем строить ковчег, но послушался голоса и построил. И тогда начался Всемирный потоп. Бог карал потопом грешников, которых развелось слишком много. Только Ной с семьей спасся от потопа на ковчеге.

Рупик отложил книгу и думал: «Ной услышал голос Бога, да, его спасло то, что он сумел услышать голос Бога. Но голос здесь — это понятие символическое. Его надо понимать не как реальный голос, а как предчувствие, сигнал. Но ведь атака на меня это, может быть, тоже сигнал, голос Бога: спасайся. Грешники — это коммунисты. Они сметают все лучшее и прогрессивное, из-за них в России умным людям нет места. Надо и мне, как Ною, уметь „слышать голос“, надо бежать и спасаться».

И чем больше Рупик думал об этом, тем больше утверждался в мысли, что получил сигнал: уезжать, спасаться. С тех пор он стал все глубже вдумываться в библейские сказания и все больше верил им. В его сознании происходило смешение действительности с религиозной интерпретацией. Это давало его беспокойному мозгу новую радость познания.

И вдруг Рупик вспомнил свой давний разговор о религии с Саввой Ямщиковым в Троице-Сергиевой лавре. Савва говорил: «Вера помогает людям, особенно больным и несчастным». Тогда Рупик возражал, разводил руками и качал головой: «Ой-ой, не понимаю, как это вера может помогать, особенно больным и несчастным». Но Савелий уверенно протянул: «Помога-а-а-ет».

И Рупик вдруг понял, что в нем самом тоже просыпается вера, и именно вера ему помогает в его несчастье. Решено — уезжать. Но он еще должен уговорить Соню.

* * *

Он сказал:

— Ой-ой, Соня, нам надо уезжать из России.

— Рупик, куда уезжать?

— Есть два пути — в Израиль или в Америку. Я думаю, нам лучше ехать в Америку.

Соня абсолютно растерялась, заплакала:

— Уехать, бросить все? А что нас ждет там? В Америке страшно, там негры, бандиты.

Рупик успокаивал:

— Глупости! Настоящие бандиты здесь. Не могу я больше видеть эти хамские рожи. Ты не волнуйся, я знаю, что пробьюсь. Америка — высококультурная страна, ее называют страной возможностей. Вон мой друг Евсей Глинский уехал в Америку из Саранска, пишет оттуда, что сдал врачебный экзамен, поступил в резидентуру, купил машину, собирается покупать дом. Понимаешь, не квартиру, а целый дом! Так там живут врачи. Если Евсей пробился, то и я наверняка пробьюсь.

Женская эмоциональная система слабей мужской, Соня боялась нового:

— Рупик, я не хочу уезжать, я боюсь. Неужели нельзя остаться и найти другое место?

— Ой-ой, другое место… Ты не понимаешь, другого такого места я не найду.

— Но ты же такой талантливый.

— Мой талант здесь никому не нужен, он их раздражает. Поэтому меня и хотят выжить. Есть такая поговорка: кто меня не хочет, тот меня недостоин. Я считаю здесь всех недостойными меня, я не хочу больше оставаться в этой стране. Если сложилась такая ситуация, мне надо уезжать туда, где много евреев.

Но Соня все плакала и уговаривала его:

— У тебя так много влиятельных пациентов, я уверена, ты опять сможешь подняться.

— Ой-ой, нет, Сонечка, теперь я, как раненый зверь, буду бояться новых подвохов и новых обвинений. Ты пойми, я уже не смогу быть самим собой. Я знаю нескольких профессоров-евреев, которые так и не смогли восстановиться после изгнания. Нет, я оскорблен и не хочу, не могу здесь оставаться.

— Но ситуация может измениться.

— Может, но только к худшему. С тех пор как евреи стали уезжать, остающимся будет все хуже и хуже.

— Рупик, а наша дочь? Что она скажет нам, если мы увезем ее?

— Она вырастет в Америке и будет счастлива, что мы ее вывезли.

— Ох, как это все тяжело и страшно…

— Глупенькая, ты пойми, произошло крушение всех надежд. Крушение!

Рупику пришлось уговаривать Соню много раз, он твердил ей:

— Сонечка, дорогая, может, я не стану профессором, но я опять стану сам собой. Я знаю, что пробьюсь. Боже, какое это счастье жить не под гнетом, не бояться, что тебя в любой момент могут пнуть, как паршивого пса, потому что ты еврей. Это же мечта — жить в стране, где ты равный среди равных.

В следующий раз он категорически сказал ей:

— Подавай заявление об уходе с работы, чтобы скорей истек срок твоего допуска к секретным данным.

— Но, Рупик, мне же хорошо платят.

— Ничего нам от них не надо, мы проживем без твоей зарплаты.

Соня ушла с работы, но все время сомневалась и плакала. Чтобы окончательно убедить ее, однажды он рассказал ей библейскую легенду о праведном старце Ное.

— Я знаю, что ты по ночам читаешь Библию. Но какое это имеет отношение к нам?