Немного перепутал, но так даже лучше. О мой бог, это просто бомба!

Оглушительная тишина в зале и полнейшее охреневание в глазах Кауфилд стали последней каплей. Наш с Томом смех, кажется, услышала вся гостиная.

Антонин тоже. О, сколько же эмоций успело сменить его лицо! Это навсегда останется в моей памяти!

— Кажется, вы попали на шутку, мистер Долохов, — вежливо улыбнулась Валери своей фирменной холодной улыбкой, — боюсь, я не смогу вам помочь.

— Д-да, — едва выдавил он, отступая спиной вперед.

— Ух, — вытирая слёзы из глаз, смотрю я на взбешённого Антонина, — а почему вы ещё не об… ха-ха-ха! — ударяю рукой по столику, — об-обсуждаете Россию?! Аха-ха-ха!

— Ну ты и гад, Вейбер! — он падает на своё прежнее место. — Скотина! Урод! — но тут же сам начинает ржать, — как я только поверил тебе?! Ха-ха, это было жёстко, Вольф! Том, ха-ха, а ты почему не вмешался-то?!

Реддл лишь мотает головой, пытаясь отдышаться, — ха-а! Нет уж, Антонин, — наконец отвечает он, — в такое было настоящим преступлением вмешиваться!

Хорошо, что Долохов был компанейским парнем и ценил юмор. Иначе действительно могло нехорошо получиться. А так — посмеялись сами, обеспечили бесплатным шоу весь факультет, а ещё слегка снизили накал «страсти и драмы» в мозгах одного Ромео. Теперь он перестал смотреть на Валери коровьим взглядом. Наоборот, там проявилась привычная жёсткая насмешка над всем миром. Надолго ли?

После смеха, в ожидании скорого наступления каникул (сам себе не верю, но, кажется, я их реально жду!), чувствую себя расслабленно и умиротворённо. Карман грела приличная — для ученика, даже по меркам столь элитной школы — сумма. А ещё должна быть небольшая рождественская стипендия для сирот. К тому же наш факультет наконец-то выдохнул, почувствовав себя «защищенными». Понятно, что профессоров и директора это ни на секунду не остановит, но всё равно. В общем, все, а не только я предавались разного рода развлечениям. Лишь некоторые неудачники никак не желали в них окунаться — до определенного момента…

— Хаффард вернулся! — Антонин радовался, будто бы встретил старого друга, с кем не виделся десять лет, а не цель своих шуток и издевательств. Впрочем, после «побега» отношение к нему окончательно изменилось, став как к чужому. Ведь парень сам отказался быть одним из факультета, попытавшись бежать. Если до этого ещё были шансы как-то всё перевернуть: исправиться, взяться за ум, то теперь они окончательно исчезли. Слишком уж по дурацки он подставился, едва не подведя весь Слизерин. К счастью, декан смог выкрутиться, в очередной раз замяв скандал, не дав нам получить огромный штраф по баллам.

Но студенты всё равно посчитали его предателем. И это логично.

Справедливости ради, он вернулся не сейчас, а ещё вчера вечером. Просто тогда с Беном проводили беседу Слизнорт, потом Блэк и Берген, а дальше ещё прилетело от «доброхотов», вынудив парня окончательно закрыться в своей скорлупе и замкнуться. Яд акромантула плохо влиял на тело и вывелся не полностью, полный курс рассчитан на пару недель. В течение этого времени возможны судороги и провалы памяти. Целитель Фэрриш выпустил его из больничного крыла, поскольку это не было такой серьёзной причиной для прогулов, тем более, буквально перед каникулами, где он сможет привести здоровье в порядок. Хотя бы частично.

Конечно, можно было бы извести все проблемы сразу и полностью, но для такого потребуются дорогие зелья, либо специальные ритуалы. Парень ни разу не богач или аристократ, так что пришлось ему обходиться «бесплатной медициной», которая всегда и везде остается на одном и том же уровне — чуть выше нуля. Даже если это мир магии. Классика!

Вальбурга также нашла время, чтобы провести с ним светскую беседу, наедине. Вышел Хаффард оттуда бледным и потным. Она его там круциатила, что-ли? Вот ни капли не удивлюсь. Хотя… второй курс всё-таки, знает ли нужные чары? Владеет ли ими?

Впрочем, Вальбургу я понимаю. Уж больно она раздражена была! А причина, как несложно догадаться, в одной излишне боевитой девочке, которая, ну надо же, не захотела стать слугой у могущественнейшего и благороднейшего семейства Блэков, в лице её кузена — Ориона. Вот смеху-то было, когда Вальбурга прилюдно попыталась наехать на Альфарда, за то, что тот вообще такое допустил. Он тогда так злобно на неё посмотрел, что наверное, Аваду бы невербально смог запустить. После чего лишь ёмко бросил: «Закрой рот». Вот тогда-то у неё вспыхнуло! Но… утёрлась, лишь убежав в свою спальню, яростно пыхтя. А потом появилась возможность отыграться на Хаффарде.

Создаётся ощущение, что парень на грани слома. На каникулах немного придёт в себя и либо окончательно сдастся, либо восстанет, аки феникс! Аха-ха-ха! Нет уж! Обломают его «пернатые крылышки». Но за этими попытками будет интересно понаблюдать. Может постараться придать ему мотивации, а потом поставить небольшой эксперимент? Сколько он продержится, пока не смирится? Пожалуй, эта идея мне нравится.

— Учись, как нужно строить интриги, — говорю я Долохову, что оскалился, предчувствуя будущее веселье.

— Хаффард, — с деланно недовольным видом подхожу я к зашуганному пацану, — начались финальные учебные дни, завтра будут тесты по Истории Магии и Астрономии. А ты ведь не был на последних уроках. Значит не писал конспекты, да и учебник вряд ли читал, — старательно морщусь, отыгрывая неприятие, — значит, нас лишат баллов, а факультет только-только начал вырываться вперёд.

За мной наблюдают Мальсибер, Эйвери и Роули, которые были не в курсе происходящего. Блэк всё ещё был загружен своей новой подружкой, Розье отсутствовал. Реддл и Долохов, хоть и не знали конкретики, но понимали, что у меня есть план. Кто ещё остался? Лестрейндж и Нотт. Алан поглощён чтением, не обращая ни на что внимания, а Мартина в гостиной не вижу, наверное, задержался в библиотеке, других вариантов не могу придумать. На отработку, вроде как, не попадал.

Я же стою, сложив руки на груди и смотрю на эту амёбу. Он мнётся и отводит взгляд, ничего не говоря.

— Так и будешь молчать? — спокойно продолжаю, качая головой, — может, тебя снова в Больничное крыло отправить, чтобы пропустил тесты и не позорил нас?

Спокойный, даже умиротворяющий тон и мрачный вид. Это даёт эффект. А ещё эффект дают сказанные слова. Глаза Бена расширились в ужасе, он быстро зачастил:

— Нет-нет! Не нужно! Я подготовлюсь! Буду читать всю ночь.! Я…

—