ну хоть немного получше. Так что тут чьи-то чужие труды, самому себе такое безобразье приписывать как-то аж до нелепости странно. И опять не могу не отметить, что службы теперь начали несусветно затягиваться. С одной стороны, понятно, что это так помогают. В чём именно и как, с этим потом разберёмся. Но то, что в некоторых случаях после вот такого стояния в ногах настоящий лом ощущается, не признавать нельзя. Тут, с одной стороны, и плохо, и вместе с тем подобное манит, а всё потому, что как раз какими окажутся последствия, так на первый взгляд ну совершенно непредсказуемо. Вот и на этот раз, может и ошибаюсь, и всё только кажется, а может и нет, и, как результат, после такого подзатянувшегося стояния опять, в целом, ещё и обоняние обострилось. К чему такое? Что ж, подозреваю, тут надо думать-рассуждать по-простому, раз так случилось, так надо! Только на себя со стороны взглянешь, уже понятно — благодаря вот такому, подобному, как минимум теперь некий повод для ожиданий и энтузиазма возник. Правда, а как быть другим, в храм пришедшим? Им-то такие увеличенья нагрузки только на энтузиазме и на голом желании несмотря ни на что достоять до конца придётся нести, сразу заметно что многие не справляются.

Кстати, а может эта блеклая внешность-одеяние окружающих всё-таки находится в некоторой взаимосвязи с тем, что там, перед тем, на себя ещё дома надел? Но, вот ведь беда! Однако ожидать от такого, как сам, более шикарного облачения и амуниции было бы несколько странно. Да и какова тут должна оказаться степень этой самой шикарности? Да даже рассуждать на такие темы, и то кажется истинной глупостью! Тем более, что опять же, принимать решения о том, достаточно шикарен или недостаточно опять отдается на откуп кому-то стороннему, кому, после того, как он что-либо там нарешает, и отпущено марать-украшать окружающий мир. То есть, опять, оказываюсь от происходящего, мягко говоря, в стороне, а если так, то откуда должен возникнуть повод, чтобы так, да ещё и этим, себя как виновного упрекать?

Любопытно, а они теперь постоянно будут стараться подсунуть в окружающее пространство кого-то из этой пары? Нестандартность и неадекватность в поведении делает их в достаточной степени приметно-заметными, но гадать кто из них и от какой стороны, скрывать тут нечего, даже охоты нет.

Лучше уж о том, что во сне показали, записать, пока окончательно не забыл. Снов на этот раз было много, и первые из них оставили только один след — в них, тех снах, достаточно заметно проступал достаточно яркий намёк на возможную попытку как-нибудь, где-нибудь разобраться. О том, что такое возможно, и раньше знал. Намёки на способ выглядели элементарно — либо машина попытается там-тут переехать, либо конфликтный субъект попадётся, будет искать повод для возникновения возможности нанести удар потяжелее, при этом прямо по голове. Получается, надо стать ещё более внимательным и осторожным. Что же касается последних снов, тут проступал намёк на некое получаемое нечто приятное через созерцание-общение с достаточно странным субъектом-танцором с полу божественными возможностями влиять на происходящее вокруг него и на созерцающих все эти, такие благодатно-приятные танцевальные выкрутасы. Во всём немного тянуло Индией, но в целом, так и осталось не совсем ясно, почему так важно было всё это в том странном сне показать.

Есть ощущение, что к некоторой откровенной блёклости тех, кто под взгляд попадает, начинаю в достаточной степени привыкать. Полагаю, виновато однообразие результативной картинки. К тому же, когда каждый, на кого не посмотришь, кажется в некотором смысле хоть в чём-нибудь пострадавшим, порывы и пожелания обязательно пожалеть начинают по вполне понятным причинам терять свою остроту и значимость. Всё-таки для того, чтобы выделяться на общем фоне в плане замеченного объекта для проявления жалости, мало самому отличаться такой вот малоприметной потёртостью-блёклостью, надо, чтобы всё подобное наблюдалось на достаточно симпатичном и не пострадавшем фоне. А тут и сейчас достаточно симпатичные образы, как не крути, заметная редкость.

Как можно уже начинать, рассуждая, приходить к выводам, то, что теперь вижу-слышу, то, что так или иначе касается слуха или попадается на глаза, всё это теперь случается не просто так. Правда, по-прежнему остаётся открытым и весьма важным вопрос — ну, а зачем то или иное услышал, или то или иное показали? Сил организаторов, находящихся в некоем озабоченном противодействии, две, побудительные мотивы у них кардинально разнятся и сам, во всяком случае, пока, достаточно далёк от того, чтобы метить одних основополагающим словом: враги, а других основополагающим словом: друзья. Тут всё гораздо сложней нежели подобный примитив, они потому у Бога Творца и занимаются нами, действуя в паре — у каждой из подобных противоборствующих первопричин случающегося свои взгляды на всё, свои задачи и свои интересы. Именно в этом следует искать и находить побудительные мотивы к случающемуся, именно из этого исходить, принимая отвечающие твоим собственным интересам решения. Здесь, в стремлении проникнуться первичной важностью задач, которые решаешь на данном поприще сам, и прячется основное в подходе к происходящему. Те, кто при этом, толи мешает, толи помогает, и мотивы зачастую имеют с нашей точки зрения плохо объяснимые и неадекватные, и способы такой вот помощи-помехи такие могут использовать, что только держись обеими руками за твердое, и, что самое главное, они, и с той и с той стороны отличаются глобальным незнанием, что и как у нас здесь устроено и как мы среди всего такого живём. При этом последнее относится к самой вершине такого рода глобальных бед. Именно поэтому так важно то, что не только всё это, с точки зрения логики неприемлемое, полностью принял и начал считать реальностью, но и то, как было сказано, когда благословляли, что среди всего этого такой необычный родился и прожил всю жизнь, а потому ничего странного и непонятного в происходящем для самого себя по определению нет. Вот так во всём этом жил и живу, а все сторонние участники происходящего действия, для которых мы может быть очень хорошо скопированы, но непонятны, проявляют себя чуть ли не на каждом шагу, при этом выдают их сущие мелочи.

Теперь бы впору озаботиться более внимательным наблюдением за тем, что же теперь могу такого особенного? Видимо неплохо так же поднапрячься и задуматься на тему: так почему теперь подобное, (то или иное), вот так, случается, или, наоборот, не случается, и как могу на подобное происходящее ныне влиять? Ну что ж, и так: Первое, что уже не раз и не два