копящихся экзотических изменений, и эти нелепицы, если не пропадать начнут, так, может, ну хоть как-то начнут улучшаться? В конце концов, если разобраться, так далеко этим путём раньше ещё никто не хаживал, так что, пусть, похоже, и от мозгов не столь уж много сохранилось, а разбираться во всём всё равно именно самому. При том, раньше хоть подсказки, пусть и самые нелепые, но всё-таки помогали. Теперь прежде всего следует напоминать самому себе, что вот в такую даль по столь удивительной дороге ещё никто не забредал. Тут можно, конечно, ориентироваться и на наитие, но каждый раз перед принятием любого решения лучше всё же приостановиться и хорошенько о таком подумать.

Всё-таки, забавно, но мужчинам, некоторые особенно выделяются, внешне красавцы, дамы нелепостью вида словно в противовес созданы.

ОЧЕРЕДНЫЕ СНЫ

Ночной кошмар, по-своему, достаточно небезлюбопытен. Если это предупреждение такое, то о чём оно? То, что оставят словно бы на произвол судьбы, мол, дальше исключительно сам разбирайся, в такое верится плохо, уж больно ценен, редко когда такие явления получаются, да ещё в процессе развития заходят так далеко. К тому же, так и не понял, а с чего вдруг вот так, просто, брать и оставлять? Повода как-то не рассмотрел толком. Так что продолжаю придерживаться прежней мысли, что это предупреждение о дополнительной осторожности такое. Мол, будь ещё более внимателен, а то как бы в такой ситуации, да ещё в одиночестве, перед лицом врагов, в их тотальном окружении не оказаться. Своего рода альтернатива развития сюжета, при этом с достаточно ясным указанием, что с таким вариантом раньше знакомили, мол, будь готов если что. Только осталось домыслить толком, а как действовать, оказавшись вот так, оставленным, по сути, брошенным? Сам и сейчас их стороннего участия в сюжете глазами и почти не вижу, по сути, сплошь одни догадки.

Ладно, оставим это, сны снами, а реальность есть реальность. Пока здесь можно констатировать, что в большинстве деталей происходящее вроде бы некое подобие того, что было и вчера. Хотя, вот, вечер уж пришёл, и вот, пожалуй, можно утверждать, что хоть сколько-то, но симпатичных женщин стало определенно несколько побольше. То есть, с решительностью утверждать, что пугала совсем перевелись, нельзя, но среди тех, таких, говоря мягко, мало симпатичных, теперь стало вполне возможным то тут, то там и всё же констатировать наличие ну хоть каких-то представительниц женского пола с внешностью, скажем щадяще, что приемлемой, приятной. Опять же, тут сама оценка видимого вызывает рассуждения сомнительные, спорные, и всё-таки это не те сплошь пугала, которыми одаривало видимое за день пред тем и до того. Мужчины тоже сохранили приемлемость во внешности и категорично ухудшаться внешне вроде бы не стали. Так, вот, глядишь, всё и наладится. Теперь бы с мыслями об этом разобраться, о том, к примеру, что это всё не только сплошь на внешнем облике людском сказалось. Присутствует такое ощущение. При этом, если браться оценить детализацию, то сложность для всего, что так или иначе попадается под взгляд, тоже подвержена каким-то измененьям, меняясь в сторону, скорее, упрощенья, а не усложненья. Сразу после того, как был там и тогда благословлён, некоторые из нюансов общей организации всего, даже того, что просто попадалось вдруг под взгляд, отображаясь в том же телевизоре, по первым ощущениям, претерпевало, пусть и незначительные, но, определённо, упрощенья. Правда, утверждать по поводу такого рода перемен что-либо с уверенностью было всё же сложно, сплошь догадки. Тем более, что облик тех объектов, что ежедневно, с постоянством, попадали там и тут под взгляд, вот как-то непохоже, чтобы он менялся именно в какую-то сплошь лучшую, или, наоборот, сплошь худшую из двух сторон. Так что со всеми такого рода переменами пока одни сплошь ощущенья, и одни вопросы. Единственное, что, пожалуй, можно констатировать, пока что с внешностью людей всё вроде бы и только улучшается, во всяком случае мужчины среднестатистически приемлемы, а женщин по утру в транспорте мало, но такого, категорически малоприемлемого облика, при этом вне зависимости от того, что там за возраст, как-то пока не примечается, хотя и истинных красавиц пока что так, сплошь, сходу, взглядом и не отыскать. Между тем, вот, пол дня уж позади, во время всех молений слов понаслушался, и с головой что-то опять такое, экзотическое, происходит, и вот, очередным последствием, опять какая-никакая деградация во внешности подмечена, при этом женской внешности, у мужчин если хоть что-то и страдает, то презентабельность одежды. Ещё изображение при взгляде на те или иные лица начало плыть пусть хоть и чуточку, но больше. Можно, опять же, кстати, констатировать, что справа расплывается сильней, левая сторона подвержена такого рода расплывающимся переменам меньше. Но, в целом, так как с расплыванием пока ничего толком непонятно, то, в основном, фиксируется сплошь утрата чёткости картинки видимого. К чему такое, да ещё по мере некого развития процесса приведёт, сейчас даже предполагать и то не стану. Единственное, что пока словно само напрашивается, так это то, что так реальность словно подстраивается под ожидаемое, а иначе говоря, под перемены, возможные после моленья в храме. Наверно, таким впору себя и напугать, но сам пока если хоть что-то во всём таком и понимаю, то понимаю слишком мало. Реальность, если верить в такого рода внешнее влиянье, как и измененья, слишком всеобъемлюще подстраивается. И это всё при том, что сам, уж непонятно, по каким причинам, но почему-то жду пренепременно упрощенья-ухудшения всего и вся, пока, даже для самого себя, не очень подобрав хоть сколь-нибудь приемлемого объясненья, так почему последствия должны пренепременно выглядеть именно так? С чего всему именно и непременно упрощаться-ухудшаться? К тому же перемены в собственной структуре, они-то всё ещё идут! И то, что голова так откровенно претерпевает эти самые, весьма нелепые и странные, но всё же изменения, как раз скорей должно толкать разум к мыслям, что ожидать последствия от некого подобного процесса скорее следует в виде каких-то улучшений, качественных улучшений, не наоборот. Конечно, тело, прежде чем начать и взяться за преобразуемого и всерьёз, хоть и не до конца, но точно починили-изменили, и всё-таки, тут до сих пор и многое, во всех телесных формах, нет никаких сомнений, отличается достаточными недостатками, оставшимися после тех болезней, какими ранее болел. И может именно поэтому весь этот недосмотр теперь так экзотически сторонне сказывается? И как тут следует что-либо постараться предпринять, дабы, как результат, потом внести в происходящее благие изменения? К тому же, все эти дополнительные и сторонние участники происходящего, понять,