Вернемся к прерванному изложению работ посольства.

Договаривающиеся стороны много спорили по вопросу о самой технике выработки трактата. Как припомним, в самом начале переговоров, на III конференции, посланники представили туркам письменный проект текста договора в 16 статьях и затем на следующих двух конференциях, IV и V, и на «пересылках» с уполномоченными вне конференций настойчиво требовали от турок письменного же ответа на этот проект, отказываясь без такого письменного ответа вести дальнейшие переговоры. «А не восприяв на письменное свое предложение письменного ж ответу, ныне говорить им ни о чем невозможно». Турки отказывались дать такой письменный ответ. Для них камнем преткновения была тогда статья 1 первого проекта, заключавшая в себе формулировку основания, uti possidetis, и отдававшая России Азов и днепровские городки, тогда как турки требовали уступки последних. Без предварительного разрешения вопроса об уступке днепровских городков турки отказывались вести переговоры по другим вопросам и предлагали устный метод ведения переговоров: «То-де дело немалое, что им, посланником, против статей своих ответ восприять от них на письме. А надобно-де прежде о всем говорить и как чему быть, постановить словесно, а потом и на письме дать». Это предложение вызвало резкую отповедь Украинцева, ссылавшегося на свой возраст и знание дипломатических порядков: «Им, посланникам, не видев на предложения свои письменного ответу, ничего чинить и говорить с ними ныне немочно и нечего. А что-де он, Александр, говорит им, чтоб им, не восприяв того ответу, вступать о том же деле на словах, и тому они не помалу удивляются, и Бог-де ведает, кто из них старее, он ли, Александр, или он, чрезвычайной посланник. А ведется-де и бывает во всех окрестных государствах при дворех государских и на комиссиях у послов и у посланников: когда одна сторона другой о каких делех на письме дает, то и взаимно и ответ письменной же восприимает». Турки отказывались сразу давать письменный ответ еще и потому, что по их обычаям такие письменные ответы даются при окончании дела с ведома визиря и султана, и тогда уже менять что-нибудь в тексте бывает невозможно[1067]. В своем отказе они были упорны; посланники письменного ответа не получили.

Предварительный обмен письменными проектами текста трактата, по мнению посланников, должен был установить как бы некоторые рамки тем требованиям, с которыми стороны подходили друг к другу. В своем проекте они обозначили «свое рассуждение», а в письменном ответе турок «учинится другое рассуждение», и тогда «на обе стороны всякое дело означится лучше и всяк из них познает, что кому противно или полезно», — говорили посланники[1068]. Когда такие предварительные пределы взаимных требований были бы установлены, тогда можно начать и устные переговоры. Устно стороны должны были договариваться о каждой из статей, намеченных в предварительных проектах, и «ставить ее на мере», т. е. достигать по ней соглашения в общих и основных ее чертах, а затем, договорясь обо всех статьях и «постановив их на мере», перейти к изложению их письменно в виде артикулов трактата и сначала писать эти статьи у себя в канцелярии начерно, а затем, согласившись путем пересылок через секретарей относительно единой окончательной редакции, переписывать договор набело. И в этом случае турки разошлись с посланниками.

Маврокордато опасался, что такое предварительное словесное обсуждение всех статей вызовет беспорядок. «А все вдруг статьи, — говорил он, — шагом невозможно перескочить, чтоб такое великое дело в смятение не привесть». Поэтому турки предлагали договориться последовательно по статьям русского проекта начиная с 1-й, которая после уступки днепровских городков не представляла уже прежних затруднений, и, договорясь о 1-й статье, ее изложить письменно на самой конференции и затем поступать так же с остальными последующими статьями. Это предложение вызвало резкое возражение с русской стороны на XIV конференции 20 марта. «И посланники говорили: для чего они, думные люди, в том мудрствуют, чего ни в которых государствах не повелось, чтоб, не договорясь прежде на словах о миру или о перемирье, да становить бы на письме статьи, и чтоб они с ними прежде договорились… а потом бы и писали, а не договорясь о всех (статьях) и не поставя их на мере, одной первой статьи писать им, посланником, никоторыми мерами невозможно»[1069].

Как видим, по мере развития переговоров роли как будто несколько переменились: теперь посланники настаивали на словесном методе, а турки оказались сторонниками письменного. И в этом случае посланники ссылались на дипломатические приемы во всех государствах и так обозначали желательную для них технику переговоров: «И на съездех у послов, на комиссиях и при дворех государских на конференциях никогда записей и никаких государственных крепостей, не договорясь подлинно о делех, не пишут… А бывает так, что прежде о всех статьях говорят обе договаривающиеся страны приятными разговоры и рассуждениями и становят их на мере, как им быть, а договорясь об них и поставя на мере словесно, поволивают теми мирные статьи с словесных своих разговоров и постановления и писать с одной или с другой договаривающейся страны. И, написав, чрез секретарев своих любительно пересылаются и те статьи чтут и ставят согласно, как им быть доведется, и доставя их на мере и написав по противням, съехався обоим странам на конференцию, доведется им прочесть. И, прочетчи и поставя согласно, поволят их с обоих сторон писать начисто. И, написав, по обсылкам паки съехаться б на конференцию и те статьи обои прочесть и справить, чтоб были во всем согласны от слова до слова. И как будут согласны, и тогда, во имя Божие, подписав их при всех предстоящих лицах, любительно ими розменитися»[1070]. Не соглашаясь со взглядом на технику переговоров, излагаемую посланиками, Маврокордато замечал: «И учить они, посланники, их, думных людей, не могут», оговариваясь, впрочем, что «такж и им, думным людем, их, посланников, учить не доведется ж»[1071].

Настаивая на словесном ведении дела, посланники считали возможным записывать статьи каждой стороне только у себя «в домех или в канцеляриях»[1072], а турки желали составлять запись при переговорах на самих конференциях, по мере того как статьи будут приниматься. Посланники боялись таких записей на конференциях потому, что такая запись, хотя бы и черновая, хотя бы и с возможностью дальнейших изменений, «прибавок и убавок», что гарантировали турки, но составляемая в присутствии обеих договаривающихся сторон, все же казалась им «крепостью», которая закрепит изложенные в ней условия и будет, раз она написана, для посланников обязательной. Маврокордато предлагал «в написании статей положиться на него», т. е. доверять ему, и убеждал