в таких выражениях, что сам же себе за это назначил епитимью. Да, паршивые овцы, любящие молоденьких мальчиков, есть и в их стаде, но Церковь с ними пытается бороться. И само наличие таких овец не повод лить грязь на светлый лик Матери-Церкви! Как жаль, что сейчас не средние века! Быстро бы этих, страдающих недержанием речи и письма, на язык бы укоротили! Вместе с головой!

Однако, мелькавшая на задворках сознания мысль наконец-то окончательно оформилась, и инквизитор подобрался. "Если мои предположения верны, — думал Павел, — то даже найди верный слуга Его на улице брильянт с голубиное яйцо, даже в этом случае удача была бы не такой крупной. Этот парень — настоящий дар Божий! Не важно, видит ли он сквозь морок, имеет ли слабенькие магические силы, способен ли разрушать магию своим присутствием (попадались на глаза церкви такие уникумы, но только очень-очень редко, пальцев на лягушачьей лапке хватит эти случаи пересчитать) или просто везучий настолько, что смог убежать от мага, не важно.

Они, конечно, обратятся к колдунам, но так как прямого диалога между набольшими колдунов и иерархами церкви нет, ответ придет очень нескоро. И будет на девяносто девять процентов иметь вид отписки: "мы ничего не знаем", а на оставшийся один: "виновный найден и будет наказан". Так что, скорее всего, родные пацана уже мертвы. Но так даже лучше. Иметь на своей стороне обладающего даром парня, имеющего обоснованные, дальше просто некуда, причины ненавидеть колдунов… Вот это важно! Молодой раб божий Дэниэл — это же почти готовый инквизитор-экзекутор! Воистину Господь милостив к своим верным слугам! Осталось только правильно принять этот дар!"

"Обращенный язычник или истово раскаявшийся еретик вдвое больше поклонов кладет!" Эту простую, но очень важную истину отлично знали в РКЦ, поэтому основы миссионерской деятельности в семинариях читали абсолютно всем будущим служителям церкви. А то, что девяносто процентов этих лекций с минимальными исправлениями могли сойти в качестве методички в профильные учебные заведения, выпускающие шпионов и контрразведчиков, это, право дело, просто случайное совпадение. И вообще, даже мысли такие — наказуемая ересь!

— Нет, мы не из этих, на кого ты намекаешь.

— А чем докажете?!

"Еще и недоверчивый! Просто прелесть, а не ребенок!"

— Если бы мы хотели сделать с тобой что-то плохое… Как ты думаешь: пятеро взрослых при оружии сильнее одного ребенка?

— Ну и зачем мне идти с вами? — отвернувшись, буркнул Дэниел.

— А ты не хочешь найти своих? — вкрадчиво спросил мальчика Павел.

— Но дьявол...

— Это был не дьявол…

— Я же говорил, что вы мне не поверите! А вы еще…

— Не дьявол… — не слушая мальчика продолжил Павел. Потом прикинув, что грех нарушения Договора в данном конкретном случае очень удачно лежит на самих колдунах, не подчистивших за собой, и четко проговорил. — Колдун. Это был злокозненный колдун. Он похитил твоих родных.

Дэниел замолчал и задумался, пристально глядя на священнослужителя.

— И?

— Мы — инквизиторы. Именно мы стоим на защите людей от колдунов.

— Но…

— Ты, наверное, молил Бога прийти к тебе на помощь? Вот он и послал ее тебе. Нас прислал.

— И вы спасете мою семью?

— Мы приложим к этому все усилия. И ты приложишь, будучи в наших рядах…

— Но если их… у-у-убили? — еле выдавил из себя страшное слово Дэниел.

— А разве ты не хочешь тогда отмстить? Колдуны живут долго. Ты успеешь повзрослеть, стать сильным, очень сильным…

— Но… смогу ли я?

— Мы поможем тебе. Кто еще, как не наша всеблагая Церковь, призван помогать таким как ты?

— …

— Так ты пойдешь к нам? — нарушив тишину тихо спросил Павел.

— Пойду, — после долгих раздумий твердо ответил Дэниел. И размазывая по рукавам и лицу горячие слезы, которые уже переставали течь, добавил. — Я вырасту, стану сильным. Я найду того, кто похитил моих родных. И если мои родители умерли, клянусь, я убью его! Богом клянусь! Или вы мне скажете, что убивать грех?

— Увы, грех, сын мой. Но убить колдуна, это грех не смертный. Короткая епитимья…

— Эпи… — что?

— Наказание. Ну, например, неделю без сладкого в молитвах, и грех убийства колдуна… — Павел начал рассказывать основы своему новообращенному брату, при этом продолжая думать о своем: "Очень удачная ночь. Тут месяцами тысячи братьев проверяешь и перепроверяешь, ища одного двух, достойных стать инквизитором, а тут сразу почти готовый адепт, — рассуждал про себя Павел, ведя за собой парнишку. — При посвящении я нареку тебя Мэттью, ибо ты действительно Дар Божий. И да, не забыть проверить ту церковь, в которую зашел мальчик. Падшие служки — это хлеб инквизиции. Дьявола у них нет! Может, и Бога тогда тоже? Впрочем, быть может, я до них и не дотянусь. Опять служители Церкви, как в темные века, начали погрязать в грехе. Быть может, пора подумать об официальном возрождении инквизиции? Нет. Еще рано, слишком рано… Но если все же оно произойдет, то кому как не мне встать во главе ее? И такие вот мальчишки, как этот Дэниел-Мэттью мне тогда очень пригодятся! А там, глядишь, и до колдунов доберемся…"

Глава 20. Совершенно обычные будни Хогвартса

Переночевав у себя в мэноре, я рано-рано утром, чтобы успеть на завтрак, по каминной сети отправился в Хогсмид, а оттуда ножками в Хогвартс. Но даже плотный завтрак, в этот раз я не стал стесняться и, пользуясь привилегиями лордства, заказал себе две порции полного английского, не смогли отвлечь меня от тяжелых мыслей.

Слишком много в последнее время подряд случилось важных и неприятных событий, чтобы можно было спрятать голову в песок. Да и воспоминания о совершенных мной убийствах, про которые я в напряжении разборки с инквизиторами забыл, здесь, в Хогвартсе, опять догнали меня. С ними нужно что-то делать, иначе так можно по-настоящему поехать крышей.

Впрочем, впасть в грех уныния (черт, что-то я, похоже, переобщался со схизматиками, раз заговорил так!) хогвартсцы мне не дали. За это я должен был быть благодарен как окружающим меня родным хаффлпаффцам, так и гостям с континента. И те, и другие, пусть и по-разному, не дали мне долго хандрить. И если первые, видя, что я почему-то сильно грустный, пытались меня развеселить, то вторые… Вторые продолжили свои нападения на нашего чемпиона.

Правда, ситуаций в стиле