четырнадцати лет. Его педагоги придерживались весьма «механического» подхода. Занятия в значительной степени сводились к исполнению гамм и пассажей, никакого удовольствия. Потом он получил доступ к некоторым ранним записям сонат Моцарта для скрипки и начал изучать их совершенно самостоятельно. Вот тут-то в нем действительно стала пробуждаться любовь к скрипке. Этот эпизод из биографии Эйнштейна послужил для меня еще одним примером того, настолько быстрее мы учимся, когда исходим из соображений любви, а не долга.

Меня попросили выступить на заседании, посвященном учреждению при полной средней школе Бозмена филиала Национального общества отличников. Я сказал членам этого почетного общества, что какая-то часть их высоких отметок проистекала из любви к предмету, а другая часть была порождена чувством страха и духом конкуренции. Я рассказал им, каким образом сам попал в общество отличников — частично потому, что мне нравились отдельные предметы, а частично благодаря результатам тестирования (я получил более высокие баллы, чем мои друзья). Кроме того, я выразил надежду, что они будут стремиться увеличить долю тех высоких оценок, которые стали результатом любви к изучению каких-нибудь предметов, а также результатом получаемого при гном удовольствия, и уменьшить процент столь же хороших оценок,

которые были получены из чувства страха или из духа конкуренции и стремления «опустить» кого-то.

После этой речи ко мне подошла мать одного из членов правления общества отличников и сказала: «Доктор Лэйр, следовательно, вы не верите, что кто-либо может изучать какие-то вещи, поскольку ему просто нравится сам процесс учебы, не так ли?» Ну что можно ответить этой даме? А к тому же еще и матери члена правления общества отличников? Ее ребенок приходил в школу, чувствуя, как его подталкивают в спину раскаленным копьем.

Основную часть всего, чему я по-настоящему научился, я изучал потому, что мне это нравилось. Две трети прослушанных мною лекционных курсов по психологии были мне очень по душе. Безусловно, везде встречается материал, который вам не особенно по вкусу. Но мне психология как предмет очень нравилась, и поэтому я получал удовольствие от значительной части курсов, которые для себя выбрал. Собственно говоря, именно по этой причине степень доктора наук я защищал по психологии. Вообще, в юности, да и потом я много занимался и знаю немало разных интересных вещей по многим вопросам, порой неожиданным, только потому, что мне нравится изучать едва ли не все подряд. Скажем, я глубоко изучил баллистические характеристики кольта «магнум» калибра 7 мм. На самом деле нет никакой нужды и никакого смысла знать все то, что известно мне о баллистике этого кольта. Тут и говорить нечего. Но если я заинтересовался чем-либо и начал разбираться в этом вопросе, то очень скоро у меня под рукой будет шесть книг на данную тему и я прочитаю их. У меня появится куча блокнотов и записных книжек, полных всяких выписок, комментариев и замечаний. Тут нет никаких оценок, ничего подталкивающего меня, никаких посторонних воздействий — только любовь.

Когда я говорю нечто в этом духе о самостоятельном изучении интересных вещей, при котором руководствуются исключительно внутренними побуждениями, и о том, чтобы делать самые разные вещи из чистой любви, то многие мои слушатели, молодые и старые, злятся на меня. Они говорят: «Вот уж этот Джесс! У него и впрямь какой-то пунктик на учебе и любви». Мы можем опять-таки вспомнить Эйнштейна. Известно ли вам, что в тот же самый год, когда Эйнштейн придумал некоторые из самых важных своих уравнений, трое других ученых опубликовали статьи, содержавшие большинство основных положений теории относительности? Эта троица находилась, по сути, на расстоянии полушага от незавиеи-

мого открытия данной теории. Специалисты говорят, что вы можете прийти к теории относительности на основании любой из упомянутых трех статей, если просто воспользуетесь уравнениями, которые в них содержатся. Но, на мой взгляд, решающим фактором, который отличал Эйнштейна от тех трех специалистов, явилось то обстоятельство, что у них не было мужества отступить далеко в сторону от традиции, как это сделал Эйнштейн. Мне думается, что те ученые сначала тоже бросили вызов традиции и дошли до какой-то точки, но затем испугались. Как мне кажется, при этом случилось следующее. Эйнштейн был воспитан в той же самой ориентации на прошлое, как и три других физика. Но он имел мужество пойти дальше общепринятых рамок. Моя точка зрения на сей счет заключается в том, что, подгоняя молодых людей в спину раскаленным докрасна копьем, мы вырастим лишь весьма посредственных адвокатов, врачей и ученых. Вы можете сделать из своих детей необыкновенно сознательных, трудолюбивых, прекрасно успевающих учеников, но в процессе обучения они автоматически уткнутся в некий стеклянный потолок, потому что присущий им неосознанный страх будет останавливать их и не допустит продвижения глубоко в суть явлений, ведь это было бы непочтительно, невежливо и даже дерзко.

Некоторые из таких «перетренированных» детей проклинают нас. «Почему, черт возьми, ни мама, ни папа так и не позволили мне узнать, что на свете есть совсем другие карьеры, а не только накатанная дорожка, ведущая к поступлению в колледж или университет?» Я слышал, как один хорошо мне знакомый и чрезмерно заботливый папаша из Миннесоты получал по этому поводу форменный нагоняй от сына, который, не выбирая выражений, метал в отца стрелы насмешек и злобных выпадов. И тут я подумал: «Э, мил человек, ты расплачиваешься». А ведь у него были послушные дети, которые действительно нигде не отклонялись от прямой линии. Они коротко стриглись и все делали правильно. Соседу, имеющему кучу самых разнообразных проблем со своими отпрысками, становилось едва ли не дурно, когда он видел таких вымуштрованных детей. Им было присуще чувство долга. Они знали свои обязанности. Они получали хорошие оценки, а лотом и стипендии. И гак далее. 11о один из сыновей моего знакомою, который получил религиозное образование и постригся в монахи, сказал ему как-то: «Знаешь, мне жаль, что на меня оказывали давление и настаивали на поступлении и семинарию. >1 ведь хотел заниматься изготовлением инструментов».

Думается, этот молодой человек немного напуган пребыванием в монастыре и своим нынешним положением. Кроме того, он не чувствует себя пригодным к такому служению. И все же этот юноша не видит возможности изменить собственную жизнь. Если он действительно хочет заниматься изготовлением инструментов, то все очень просто. Ему нужно, выполняя свою нынешнюю работу, по вечерам изучать инструменты, и через пять лет он сможет самостоятельно изготавливать их.

Точно так