– Мы неплохо постарались, – произнесла, улыбаясь, Хонор, ощущая всё ещё несформировавшийся мыслесвет закутанного в одеяльце младенца лежащего у неё на руках. Она протянула руку, лаская кончиком указательного пальца правой руки невероятно мягкую щёчку, затем взглянула на Эмили.

– Ну, доктор Иллеску и его люди немного поработали с техникой, – с лучезарной улыбкой ответила Эмили. – И готовность твоей матери отвесить мне пинка по задней части тоже сыграла свою роль. Тем не менее, – рассудительно продолжила она, – справедливости ради я должна сказать – после здравого и тщательного рассмотрения, ты же понимаешь – что ты права.

– Я только жалею, что не была здесь, когда она родилась, – тихо произнесла Хонор.

– Знаю, – Эмили протянула руку и потрепала Хонор по бедру. – Я полагаю, что не все достижения технологии в самом деле представляют собой прогресс. Я имею в виду, что когда-то единственными людьми, которым следовало волноваться о том, что они могут оказаться вдали, когда рождаются их дети, были отцы.Матери всегда присутствовали.

– Я действительно не задумывалась над этом в таком плане, – сказала Хонор.

– Я задумывался, – произнёс Хэмиш, выходя позади них из дома. За ним следовали Джеймс МакГиннес, Миранда Лафолле и Фаррагут. Хэмиш гордо отсалютовал глиняными пивными кружками в правой руке.

– Над чем? – поинтересовалась его старшая жена, когда Хэмиш подошёл и наклонился, чтобы быстро поцеловать обеих.

– Над тем, на самом ли деле это был прогресс, или нет, – сказал тот, ставая на стол кружки и наблюдая за тем, как МакГиннес тщательно наполняет их «Старым Тилманом».

– Я присутствовал на обоих родах, – продолжил Хэмиш, – и это было прекрасно. Однако я устроил в Адмиралтействе скандал из-за того, что Хонор отправили в рейд именно в это время. Честно говоря, я так раскипятился, что решил переговорить об этом с Первым Космос-Лордом. Разговор меня немного сбил с толку.

– Дорогой, ты всегда немножечко сбит с толку, – заметила ему Эмили, наблюдая за тем, как Хэмиш и Хонор пробуют своё пиво.

– Ерунда! – бодро ответствовал Хэмиш. – Я всегда очень сбит с толку.

– Ну, главное не путать младенцев, – посоветовала Хонор.

– Линдси мне не позволит, – надулся Хэмиш. Хонор удивлённо посмотрела на няньку.

– Линдси тебе не позволит? Звучит подозрительно похоже на то, что она получила тут постоянную прописку.

– Да, ваша милость, – с улыбкой произнесла Линдси. – Разумеется, если вы не против. Ваша мать сказала мне, что вам потребуется помощь, особенно учитывая вашу занятость, и с тех пор – как она весьма мило сказала мне – как она меня «деликатно оттеснила», она будет чувствовать себя лучше, если я буду рядом с вами и Эмили.

– Кончено же я не против! Но действительно ли мама сможет справиться с близнецами без вас?

– Признаюсь, что буду без них скучать, – созналась Линдси, – но ведь я не совсем с ними расстаюсь, так ведь? И у вашей матери есть Дженни, не говоря уже о воспитателях близнецов и их телохранителях, которые помогают присматривать за ними. Даже парочке семилеток будет трудно всех их вымотать.

– Если мама в этом уверена, то и я не собираюсь спорить!

– И если бы ты была столь глупа, что стала бы спорить, то мы с Хэмишем треснули бы тебя по башке и где-нибудь заперли до тех пор, пока бы ты не образумилась, – безмятежно заметила Эмили.

– Спенсер бы вам не дал! – отпарировала Хонор.

– Спенсер, – произнесла Миранда, усаживаясь в свободное кресло, – им бы помог. А если бы не помог он, то я бы помогла.

Фаррагут с удовлетворённым и согласным мяуканьем прыгнул ей на колени. Хонор рассмеялась.

– Ладно, ладно! Сдаюсь.

– Замечательно, – сказала Эмили и повернулась к Хэмишу. – Большой был переполох в Адмиралтействе, когда Хонор отказалась следовать расписанию?

– В действительности не очень. – Хэмиш отхлебнул пива и рассмеялся. – Я только что связывался с Томом Капарелли. Судя по тому, что он был вынужден сказать, Елизавета полностью разделяет точку зрения Хонор. Она не представляла себе, насколько поздно прибыла Хонор и произнесла что-то такое о звёздных палатах[46], потайных темницах, хлебе и воде, а также палачах для всех и каждого, кто вплоть до завтрашнего утра оторвёт Хонор от Катерины.

– Надеюсь, не только от Катерины, – пряча улыбку, заметила Эмили. Хэмиш рассмеялся.

– Наверное нет, – согласился он. – Наверное нет.

* * *

– Добро пожаловать снова на борт, адмирал, – негромко произнесла капитан Уэльбек, когда почетный караул КФРХ «Герьер» встал вольно позади Лестера Турвиля.

– Спасибо, Селестина.

Турвиль, пожимая руку Уэльбек, невозмутимо встретился взглядом с её голубыми глазами. Он прекрасно знал о вопросах, таящихся за вежливым выражением лица капитана своего флагманского корабля, однако в том, что у него найдутся на них ответы, он был уверен значительно меньше.

Неуверенность и потрясение были двумя чувствами, к которым Турвиль был непривычен, однако именно они составляли его первую реакцию на поставленную Октагоном задачу. Он знал, что события на Ловате были полной катастрофой и потеря столь многих личных друзей – в том числе Хавьера Жискара и всего экипажа «Властелина Космоса» – ударила по нему с мучительной болью. Однако ещё большие кошмары вызвали способности продемонстрированного манти нового оружия. Сообщения о нём вернули прежние кошмары, кошмары тех времён, когда они с Жискаром следили за приближающимся к ним молотом операции «Лютик», когда они ожидали своей очереди защищать ту же самую звёздную систему, в которой только что погиб Жискар.

А затем, сразу по пятам этих потрясающих новостей, появилась предложенная Томасом Тейсманом операция. Октагон уже многие недели играл втёмную и Турвиль удивлялся, зачем так много его кораблей было передислоцировано так далеко вперёд. Теперь он знал: это переместило их по меньшей мере на пятнадцать дней пути ближе к системе Мантикора. Что не было, признавался он себе, особенно уютной мыслью. С другой стороны, в последние несколько лет он должен был примириться с довольно многими неудобными мыслями. И тейсмановская «Операция Беатриса», как ничто иное, демонстрировала впечатляющую дерзость, даже если решение об её действительном осуществлении основывалось на логике отчаяния. Однако, в случае если предположения Тейсмана о степени готовности нового оружия были верны – а выводы Департамента Оперативных Разработок в этом отношении подтверждали мысли военного министра – эта бескомпромиссная ставка на одну единственную карту могла бы сработать.