Галина Павловна (р. 1926) — певица (сопрано). В 1952–1974 гг. солистка Большого театра.

1964

1 Сведения o событиях в жизни Евгения Александровича Мравинского в период 1956–1964 гг. собраны мною (А. М. Вавилиной) из переписки, сводных материалов, откровений самого Евгения Александровича, кроме того, мне довелось быть участницей некоторых из них. Читателю, не осведомленному об этом отрезке личной жизни Мравинского, трудно будет оценить глубину постигшей его утраты. Эти страницы названы мною Реквиемом, в них — кульминация его душевной трагедии.

Природа, щедро наделившая Мравинского, не поскупилась и на великий дар любви к жизни, окружающему миру, женской красоте. Это чувство независимо от возраста сопутствовало ему всю его жизнь. Так, уже в 1909 г. Елизавета Николаевна (мать Е. А.) узнала от своей родной сестры Веры «приятную новость». «Лиза, сегодня Женя признался мне в любви! Ведь ему еще только шесть?!»

И в последующие годы жизненное кредо Мравинского гласило: без любви — не быть! В записях Евгения Александровича за 1950-е гг. упоминаются его визиты в Смольный, в отдел культуры, к Инне Михайловне Сериковой. Их сблизили совместные действия в защиту оркестра Радиокомитета, исполнявшего в блокадном Ленинграде Седьмую симфонию Д. Шостаковича. Усилия увенчались успехом — оркестр был сохранен и вскоре стал вторым оркестром Ленинградской филармонии. Это общее дело, обнаружившее единство взглядов и взаимопонимание, стало началом красивой и страстной любви. Незаурядная личность Инны Михайловны, ее безграничное обаяние, женственность и красота — шквалом обрушились на Евгения Александровича. Дальнейшее разворачивалось по неотвратимому сценарию: метания между долгом и чувством, препятствия для развода, неустройство встреч, разлуки, скитания…

В те годы я с Инной Михайловной Сернковой уже была знакома по Консерватории, где она — аспирантка профессора Галины Тихоновны Филенко — проводила со студентами семинары по советской музыке. А с 1956 г. мы обе оказались в Радиокомитете (она — муз. редактором, я в оркестре им. Андреева). Несмотря на разницу в возрасте, мы с первых дней нашего знакомства испытывали друг к другу искреннюю приязнь и понимание. Ее музыкальная даровитость, распахнутость души, чувство юмора, доброта и расположенность к людям обладали какой — то особенной притягательной силой. В моем профессиональном становлении роль Инны неоценима; по ее рекомендации я приняла участие в московских конкурсах музыкантов — исполнителей (1956, 1957). Участливо откликнулась она на мое горе (гибель в автокатастрофе мужа — Мирона Самсоновича Вейса, известного скрипача).

Наконец, в 1959 г. Инне Михайловне предоставляют крохотную ведомственную квартирку на Тверской ул., 18. Еще тянется волокита развода, но счастье озарило их обоих. Мравинского — всплеском творческого подъема. И это было услышано в его музыке.

1960—й год. Большая гастрольно-концертная поездка по странам Европы вместе! Инна ведет подробные записи о концертах и Евгении Александровиче:

Лондон, 25 сентября 1960 г. (пятница)

[Концерт: ] Моцарт, симфония си-бемоль-мажор; Шостакович, Восьмая симфония.

…В 14 ч. — обед. Утром Женя проглотил тонизирующую пилюлю — и не может заснуть. Шостакович тоже не находит себе места. Вечером концерт. Успех грандиозный… <…> Вечером у нас Шостакович рассказывал Славе [Ростроповичу], что плакал, когда зазвучал C-dur’ный переход от Пассакальи в финал…

В 1961 г. Инна тщательно заполняет календарь поездки по Скандинавии. Тогда же Мравинским сделаны сотни фотографий красивой, счастливой Инны.

В апреле этого года в оркестр ЗКР объявлен конкурс на должность солиста группы флейт. Двадцать шесть претендентов. Моей победе в конкурсе больше всех радовалась Инна. Но только после четырех туров моей «апробации на пригодность» Мравинские пригласили к себе отметить «праздник» под простенькую закуску и штоф водки с перцем. За столом Евгений Александрович с неподдельным интересом выспрашивал о моих былых днях, о Мироне, которого знал, о родных. «А вы верующая?» — главный вопрос. «Ну как же, конечно. И мама верующая, и я крещеная». — «Мне кажется, мы будем с вами большими друзьями. Инка так любит вас». Кто мог предвидеть тогда в словах Евгения Александровича, прозвучавших для меня музыкой света, их роковое пророчество?

Неожиданно на них обрушивается череда бед: перед гастролями в Америку Мравинскому неудачно прививают оспу. Рука нарывает уже в поезде, в вагоне Инна «беспричинно» падает в обморок.

Из записей И. М. Сериковой:

Бостон, 17 октября [1962 г.]

В 11.30 приехали наши. У Жени нарвала одна оспа, у меня — тяжелая свинцовая боль в затылке. Меня на целый день уложили в постель. Женя обедал один…

Концерт:

Моцарт, симфония си-бемоль-мажор,

Шостакович, Восьмая симфония.

18 октября [1962 г.]

Из оспы ручьем течет гадость. Женя с трудом заснул. Адское сердцебиение перед концертом. Меня взяли с условием, что я буду сидеть в дирижерской… <…> Симфонию Моцарта играли как никогда в жизни <…> Восьмая тоже выше всех похвал — пробрала зал до мозга костей. По окончании Женя совсем без сил, но с сознанием, что самый трудный концерт во всей поездке уже позади.

Бруклин, 21 октября [1962 г.]

…Концерт в 8.30. Зал полон. Женя чувствует себя свободно и уверенно. Брамс сегодня особенно вдохновенный. Оркестр играет с подъемом и удовольствием, на концерте Горовиц, Ваксман и Стоковский. Стоковскому особенно понравились Буяновский, Вавилина, Еремкин. <…> Две корзины цветов, которые по окончании мгновенно растащены публикой…

Гастроли по городам США и Канады проходят с триумфальным успехом, но длительные переезды утомительны для обоих; Инне худо. Опасаясь нарушить атмосферу выступлений, она старается скрыть свой недуг от Евгения Александровича. По возвращении в Россию она слегла. Пыталась сбросить усталость, отлежаться в репинском Доме композиторов. Выстрелом прозвучал для Мравинского окончательный диагноз: mieloma multiplex. Вероятность излечения невелика. Весть о горе Мравинского разнеслась, и со всех концов земли друзья и коллеги высылали ему лекарства. Неукротимая жажда жизни помогала Инне выныривать иногда из кошмара болезни. Тогда периодические ремиссии казались ей выздоровлением и она была счастлива.

Вавилиной А. M.

Репино, 11 июля 1963 г.

Аленька, мы оба очень обрадовались твоему письмецу, потому что, как и ты, остро ощутили сразу твое отсутствие, хотя мы оба слишком торопимся в горячем желании видеть все в еще более неузнаваемом виде. Из города Евг. Ал. приехал в приподнятом настроении: его успокоили мои анализы. <…> На этом основании пока («впредь до особого распоряжения») отменили сарколизин. Кстати, тогда вся история с моими ногами и головой была прямым следствием шока от сарколизина! И вот уже несколько дней как я окончательно оправилась. <…> Меня каждый день обещают повести в лесочек и на море, но как-то все так складывается, что не успеваем. <…> За это же время В. Тищенко играл свою симфонию и виолончельный концерт. Оказался очень одаренным парнем, и концерт в особенности, Е. А. очень понравился. Клюзнер принес