— Ой, дура я…

* * *

Лесное озеро стояло в безветрии. Плакучая ива склонилась над ним, будто любовалось собой в отражении черной глади. Берег зарос рогозой и кувшинками, собрал насекомых, создав им пристанище. Приютишь ли ты так же милостиво потерянного человека? Разве хуже я насекомого?

Неподалеку плюхнулась рыба, оставив после себя бегущие по воде круги.

— Красиво тут, — произнес едва слышно Окрин и сошел с покатого склона ближе к берегу.

— Красиво, — подтвердил я, чувствуя гордость за это место.

Тут пахло хвоей, а лесное озеро будто застыло во времени.

Я с улыбкой повернулся к вихрастому эльфиору.

— Ну что, поможешь мне?

— Помогу, добрый человек. — Окрин хмурился, ковыряя носом сапога влажную землю. — Но вдвоем не управимся. Видишь, земля тут сырая. Считай — мокрая. Настил надо строить высокий, дом поднимать как можно выше, а столбы вкапывать глубже. Да кому я это объясняю… Ты и сам в этом разбираешься получше моего. Только кто в это место сунется нам помогать?

Он махнул рукой, с опаской оглядываясь по сторонам.

— Ничего. — Я подтянул сумку на плече повыше. Моя уверенность в этом месте только крепла с каждым глотком здешнего воздуха. — У меня друг уважаемый исследователь. Я навещу его, попрошу, чтобы он за меня обратился к строителям. Ты только выбери, в какую гильдию будем обращаться.

Окрин скривил гримасу, но с готовностью кивнул. Он не стал мне таким другом, каким стал Ромиар, но тем не менее мы сильно сблизились. Особенно после совместного ухода из Солнечной, когда унесли каждый свои тайны о жителях деревни. Окрин многого не знал обо мне и не особенно стремился узнавать. Наверное, поэтому рядом с ним я отдыхал душой.

— Только, Кейел, — полушепотом обратился он ко мне, поднимая глаза на серое небо. Тяжелые тучи лениво клубились над нами, опускаясь все ниже. Ветра не было, чтобы разогнать их, — ты бы над местом еще раз подумал. Тут Шиллиар часто плачет.

— Пусть плачет.

Я посмотрел на себя в воду. Заправил прядь волос за ухо, втянул хвойный аромат полной грудью и улыбнулся, приветствуя знакомую сладость в сердце.

Пусть небо плачет. От слез можно укрыться, было бы с кем.

В отличие от многих других регионов, беды всегда обходили Очаг мудрости стороной. Издавна повелось, что горные хребты в этой части Фадрагоса облюбовали миролюбивые гелдовы. С этими неповоротливыми громилами трудно было конфликтовать. Брось в них камень — они поднимут его, принесут тебе обратно и скажут, что ты его уронил.

Крохотная деревенька стояла на высоком холме, поросшим буйной травой, будто нарисованная. Несколько добротных домов раскинулись просторно вокруг главного амбара. Ниже по склону вытянулись в ряд сараи и хлева. Сразу за ними виднелись прямоугольники огородов. Не много, а только чтобы хватило всем всего по чуть-чуть. Прям не деревня — община.

На нужный дом мне указал улыбчивый гелдов.

— Тот, — коротко произнес, глядя на меня сверху вниз, как на ребенка.

Я поблагодарил и направился к окраине деревни.

Не сказать, что место самое удобное для маршрута. Но если кто-то ищет безопасный путь и отдых, то дойти до деревни труда не составляло.

Роскошь дома бросалась в глаза на подходе. Двухэтажный, с косой крышей с одной стороны и с огражденной площадкой с другой. Будто владельцы любили забраться повыше и полюбоваться видом холмов и гор. Большие окна, резные ставни, двухстворчатые двери. Каменная дорожка тянулась к крыльцу от низкого забора. Калитка, увитая девичьим виноградом, была радушно приоткрыта. Я остановился возле нее и присмотрелся к клумбе, разбитой в углу двора.

Беловолосая фангра выпалывала сорняки, сидя ко входу спиной. Сторожевые духи, тронув меня нежным теплом, сообщили хозяйке дома о госте. Удерживать их от этого я намеренно не стал, хоть и мог. Духи относились ко мне с былой памятью, как к Вольному, пусть я уже таким и не являлся. Наверное, если какой-то глупец захочет обвинить меня в убийствах, которых в этом времени я не совершал, то духи подтвердят его вранье. С возвращением памяти много интересного открылось для размышлений.

Елрех, упираясь коленями в дощечку, которую подкладывала, чтобы не испачкаться в земле, оглянулась и присмотрелась. Белые брови медленно поползли вверх, а серые глаза округлились. Через мгновение она поднялась, прошлась к озерцу, благоустроенному прямо во дворе, помыла руки и, вытирая их полотенцем, направилась ко мне.

— Неожиданная встреча, добрый человек, — проговорила веселым голосом. — Не думала, что доживу до того, что вновь свидимся.

Я улыбнулся и склонил голову к плечу. Не смея без приглашения войти во двор, произнес с душевной теплотой:

— Ну, здравствуй, милая фангра.

Подул ветерок, со стороны клумбы повеяло запахом трав. Я усмехнулся, кивая на клумбу.

— Аспиды неисправимы? Что у тебя там?

Под синими губами блеснули клыки; серые глаза повеселели сильнее. Елрех оперлась рукой на приоткрытую калитку.

— Много чего. Зачем декоративные цветы, когда землю можно с пользой засаживать? Пройдешь в дом?

Отступила в сторону, открывая дорогу. В это же время на крыльцо вышел Роми. Ухмыляясь криво, встал перед лестницей и вытянулся на носках, видимо, не смея ступать босыми ногами на пыльную каменную дорожку.

— Эх, и сволочь же ты, человек! — выкрикнул, скрещивая руки на груди, и замахал хвостом, словно довольный пес. — Прекрасные места омрачил своим визитом. Мерзкая у тебя душа! Мер-зка-я!

Я тоже был рад встрече, но промолчал. Воспользовавшись гостеприимством Елрех, вошел.

В доме было просторно и тихо. Пахло травами: пряно, душисто, с горчинкой — приятно. В большой комнате, устланной ковром, стояла богатая мебель. Шкафы были завалены книгами в кожаных переплетах, свитками, перевязанными шнурками разных цветов, статуэтками, вещами, вызывающими больше вопросов об их предназначении, чем дающих ответов. Через окно, обрамленное бежевыми шторами, падал густой свет. Я сел за стол, продолжая разглядывать обстановку.

— Не бедствуете, — отметил вслух.

— Ты ждал чего-то другого? — изумился шан’ниэрд, помогая Елрех накрыть на стол.

От плотного обеда я отказался. Ромиар расставил чашки. Елрех принесла графин и снова убежала на кухню. Я погладил полукруглый край отполированного стола.

— Слышал, что от тебя отреклась семья.

— Да, скверная история. — Ромиар поморщился.

— И вы перебрались в Очаг мудрости не потому, что тут вам больше нравится погода, как вы мне об этом писали, а потому что тут ваши окна не закидывают тухлыми яйцами.

— Ты был в Обители гильдии, — заключил Роми, кривясь сильнее и разливая отвар по чашкам. Хвост пролетел за прямой спиной резче. — Узнавал о нас перед тем, как заявиться к нам. Боялся навестить просто так. Что пытался выяснить, человек?