Как человек Александр обладал многими чертами, которыми обладал и его отец: личной храбростью, талантами полководца, быстротой решений, понятливостью и глубокой верой. От матери Олимпиады он унаследовал более сильное властолюбие и более страстную натуру, чем у Филиппа. Источником вдохновения для него являлся героический век. В детстве он подражал своему предку Ахиллу; возмужав, принес жертву Приаму и возложил венок на могилу Ахилла и во всех своих кампаниях не расставался с «Илиадой». Как и Филипп, он почитал Геракла, предка Аргеадов, который совершил все свои подвиги на благо человечеству. Александр в течение всей жизни приносил жертвы Гераклу и назвал в честь него единственного сына и по крайней мере два города. Его вера в греческие мифы была личная и очень непосредственная. Он жил так же, как жили Ахилл и Геракл, – храбро, своевольно, страстно и великодушно – и, как они, старался заслужить «людскую славу» доблестью на войне и трудами ради человечества. Когда офицеры Александра однажды стали настаивать, чтобы он не шел в бой впереди своих людей, «его воинский дух и жажда к славе» привели его в ярость, и он похвалил беотийского солдата, заметившего, что человек рожден для благородных деяний и для страданий, сопутствующих этим деяниям. Именно такое восприятие жизни, основанное на сильных и прямолинейных чувствах, заставляло его шагать со своими людьми по Гедросийской пустыне, плакать при встрече с Неархом и во время примирения после бунта, отчаянно горевать по Гефестиону и думать о своих солдатах на смертном одре. Подобно Ахиллу, Александр под влиянием страстей также совершал ужасные поступки – убил Клита и приказал убить Пармениона, а у Гифасиса и в Описе предавался затворничеству. Однако именно эти свойства пробуждали в нем воинскую доблесть и завоевали ему любовь подчиненных.

Многие азиаты при жизни Александра считали его богом на земле, а впоследствии их вера в его божественное происхождение и способности эпического героя привела к появлению «Романа об Александре», следы которого сохранились в мусульманском герое Искандере Дулькарнайне («Александре Двурогом») и в изображении Александра на албанских монетах. Трагедия его жизни была в том, что немногие македоняне одобряли его государственные идеалы, а триумф в том, что он заставил их подчиняться своей воле. Он обладал греческим разумом в своей любви к греческой культуре, своих смелых размышлениях и поразительной многосторонности. Возможно, его разум сформировался под влиянием Аристотеля, когда Александр был 15-летним мальчиком, но он быстро перерос учение великого философа. Темперамент Александра с его страстями, великодушием и податливостью «сильным желаниям» (pothos) был македонский. Его власть основывалась на вере, питавшейся из греческих и македонских источников. И здоровым, и больным, он приносил жертвы богам Греции и Македонии. Он верил в свое божественное происхождение с обеих сторон: от Геракла, сына Зевса, и Ахилла, сына Фетиды. Возможно, его вера получила подтверждение в храме Зевса Амона, так как впоследствии он проявлял к этому храму особое внимание, а его друзья считали, что он желал быть похороненным там, а не в македонских Эгах. Возможно, в 324 г. он полагал, что своими деяниями оправдал притязания на родство с Ахиллом и Гераклом, и поэтому требовал от греков признания, которое могли дать лишь они, воздав ему «божественные почести» как греку.

Два раза в своей жизни Александр раскрывал смысл своей веры. Во время битвы при Гавгамеле, обращаясь к греческим войскам, он поднял к небесам правую руку и вознес богам молитву: если он вправду потомок Зевса, то они должны помочь грекам. В Описе, устроив пир в честь примирения, он призывал македонских и персидских вождей считать всю обитаемую землю своей родиной и всех хороших людей своими родственниками. Ибо сам он, сказал Александр, послан богами как правитель и посредник для всего мира, чтобы перемешать, как в круговой чаше, жизни людей и их дела. Его вера, несомненно, была подобна вере «божественного Одиссея, который был как отец для всех подвластных ему народов». Такая вера бессмертна.

Когда Александр понял, что его болезнь смертельна, он уже не мог говорить. Все, что он смог сделать, – отдать свое кольцо Пердикке. Через день после его смерти ближайшие к царю гетайры и полководцы собрались на совет. В их присутствии Пердикка положил кольцо на трон. Поскольку Роксана ждала ребенка, Пердикка предложил, что, если ребенок окажется мальчиком, он станет царем, а до тех пор следует подождать. Однако решение должны были принимать македоняне как представители македонского народа, и их ознакомили с этим предложением. Конница поддержала Пердикку, но пехота высказалась против – она хотела в цари не сына персиянки, а сына Филиппа, Арридея, который сейчас носил имя Филипп Арридей. Армия едва не передралась: конница сплотилась вокруг Пердикки, а пехота вокруг Мелеагра; но Эвмен предотвратил кровопролитие, и был достигнут компромисс: царем станет Филипп, а ребенок Роксаны, если окажется мальчиком (как и произошло в августе 323 г.), разделит с ним престол. Поскольку Филипп был неспособен править, его советником и телохранителем назначили Кратера; Пердикка получил под командование азиатскую армию, Мелеагр стал его заместителем, Антипатр сохранял за собой должность военачальника в Македонии. Затем на равнине был проведен обряд очищения македонской армии. Здесь Пердикка, воспользовавшись своей властью над конницей и слонами, запугал пехоту, схватил сторонников Мелеагра и вместе с ним предал их смерти. Сразу после этого Пердикка снова собрал совет, который назначил командиров в сатрапиях в соответствии с его желаниями. После смерти Александра прошло лишь шесть дней. Тело царя было забальзамировано; его решили отвезти в Македонию и захоронить в царской гробнице.

Престиж Александра и его македонян был настолько высок, что азиатские народы не восстали. Но после Александра осталось несколько сотен тысяч опытных бойцов – македонян, греков и азиатов, немало способных и амбициозных полководцев и огромные богатства в различных частях империи. В данный момент власть находилась в руках Пердикки, который командовал основной частью армии, выступавшей от имени македонского народа, и контролировал царя Филиппа III. Его первоочередной задачей было остановить недовольных греческих наемников, которые собрались в Бактрии и направились на родину: их армия насчитывала 3 тысячи всадников и 20 тысяч пехотинцев. Она была перехвачена крупной македонской армией, сдалась вследствие подавляющего превосходства македонской и азиатской конниц, после чего македоняне предательски перебили греков. Самой уязвимой частью империи была Малая Азия, где Ариараф, независимый правитель Каппадокии, угрожал коммуникациям с Европой. Поэтому Пердикка приказал двум полководцам Антигону и Леоннату, армии которых находились в Малой Азии, совместно с Эвменом покорить Каппадокию. И тот и другой отказались подчиняться. Когда началась Ламийская война, задержавшая Антипатра в Греции и отвлекшая Леонната, который в итоге погиб в Фессалии, вопрос о сообщении с Европой встал еще более остро. Весной 332 г. Пердикка вместе с Филиппом III повел главную армию из Вавилона в Каппадокию и захватил ее, казнив Ариарафа. Затем он убедил армию признать его как доверенного представителя двух царей, Филиппа III и Александра IV. Но полководцы по-прежнему не спешили ему подчиняться.