счет чего он движется. Возможно, его толкала вперед невероятно сконцентрированная время-сила, с которой сам Чандон так неуклюже и невежественно игрался у себя в лаборатории.

Вторгшийся в безвременье корабль завис над ближайшими к Чандону статуями. В корабельном брюхе постепенно, бесконечно медленно начало формироваться круглое отверстие, а оттуда появилась механическая рука из того же черного материала, обросшая бахромой отростков, чем-то напоминавших гибкие пальцы.

Мириады этих отростков опустились на голову одной из загадочных геометрических форм; медленные, но невероятно подвижные, они растянулись, изогнулись и обхватили кристаллическое тело стальной сетью. А потом неимоверным усилием потащили его вверх, и оно мало-помалу исчезло в люке вместе с укоротившейся механической рукой.

Рука появилась снова, и немыслимое похищение повторилось – вторая загадочная фигура покинула свое место в неизменной вечности. Потом настал черед третьей – еще одно мраморное божество умыкнули из мраморного рая.

Все происходило в совершеннейшей тишине, неимоверно медленно, ведь любое движение заглушалось неподатливой средой и не порождало ни единого звука, который могло бы воспринять ухо Чандона.

В четвертый раз вернулась рука – теперь она вытянулась диагонально и еще дальше, а черные пальцы цепко сомкнулись вокруг стеклянного цилиндра.

Чандон едва ли ощущал движение, но ряды белых фигур и навечно застывший, лишенный горизонта простор начали медленно-медленно тонуть, покидая его поле зрения, Атлантидой уходя на дно. Рука укорачивалась и тянула цилиндр вверх, черный массивный бок корабля нарастал перед глазами, пока наконец не заполонил собою все. Цилиндр втащили в непроницаемо-черное отверстие, куда не в силах был пробиться белый свет.

Чандон ничего не видел и ничего не ощущал, помимо кромешной тьмы, что целиком окутала цилиндр, как раньше его окутывал белесый свет безвременья. Еще Чандон воспринимал мощнейшую медленную вибрацию: беззвучная волна пульсации, исходившая от некоего эпицентра, распространялась кругами и, преодолевая миллиарды лет, проходила сквозь Чандона и дальше. Это биение противилось застывшей вечности.

Он вдруг осознал, что и его сердце снова бьется, вторя неведомому титаническому движителю. Чандон вдохнул и выдохнул в унисон с вибрацией. В оцепеневшем мозгу зародилось зачаточное изумление – предвестник естественной цепочки мыслей. Тело и разум опять функционировали под воздействием силы, которая сумела вторгнуться в безвременную вселенную и выдернуть его из окаменевшей, парализующей среды.

Вибрация ускорилась, расходясь во все стороны могучими волнами. Ухо восприняло оглушительный грохот, и в голове Чандона кое-как сформировалась мысль: наверное, где-то в подземной темнице вращается и пульсирует сотворенный гигантами механизм, а корабль неустанно пробивается сквозь плотный барьер, пытаясь, видимо, вырваться из застывшего измерения обратно в обычный временной поток.

Сначала вокруг цилиндра царила та же тьма – не просто отсутствие света, но застывшее излучение. Потом она постепенно сменилась красноватым светом, в котором все было превосходно видно. И в то же время громкая вибрация стихла до приглушенного урчания. Возможно, тьма свидетельствовала о том, что неведомую силу, которая продвигала и питала корабль в сверхвременной среде, запустили на полную мощность. А потом, после возвращения в обычные условия, мощность уменьшили, и тьма развеялась.

На Чандона разом обрушилась способность мыслить, чувствовать, познавать и двигаться – будто прорвало плотину. Он смог сопоставить увиденное и проанализировать свой уникальный опыт. Все более и более изумляясь, оглядывался он по сторонам.

Цилиндр и три загадочные кристаллические фигуры находились в огромном помещении – возможно, главном корабельном трюме. Формой оно напоминало сферу, и повсюду – наверху и с боков – теснились огромные невиданные механизмы. Неподалеку Чандон заметил давешнюю искусственную руку. По всей видимости, внутри корабля действовали особые законы гравитации, потому что мимо Чандона – вниз головами, с проворством мух, прямо вверх по стенам, а потом и по потолку – бегали удивительные существа.

Их было около дюжины. Рожденный на Земле человек вряд ли мог бы запросто вообразить такое: тела этих существ напоминали формой шары, верхнее полушарие расширялось, и его венчали две конические, лишенные шей головы; нижнее же заканчивалось многочисленными конечностями – одни использовались для ходьбы, другие исключительно для хватания.

Головы были лишены характерных черт, но между ними сияющей паутинкой тянулась мембрана, и эта мембрана неустанно вибрировала. Некоторые конечности изгибались, подобно щупальцам, и были снабжены органами, возможно выполнявшими функции глаз, ушей, ноздрей или ртов.

Существа сияли серебристым светом и казались почти прозрачными. Внутри конических голов пульсировали алым угольки, и в такт пульсации шарообразное тело то темнело, то снова озарялось, и проступали тени, похожие на ребра. Чандону показалось, что обитатели корабля состоят не из протоплазмы, но из какого-то минерала, который образовывал живые клетки. Двигались существа весьма проворно, с нечеловеческой быстротой и ловкостью, и делали одновременно множество разных жестов.

Землянин снова застыл, на сей раз пораженный этим зрелищем. Пока мозг пытался его осмыслить, в голове крутились нелепые фантастические догадки: кто эти существа? Зачем они проникли в безвременье? Почему похитили троих его обитателей и самого Чандона? Куда направляется корабль? Возвращается ли он в исходную точку в пространстве-времени – на их родную планету?

Наверняка не скажешь, но Чандон понимал одно: существа, к которым он угодил, владеют сверхнаучными технологиями и умеют искусно ориентироваться в пространстве-времени. Им удалось построить корабль, о каком он и мечтать не мог; возможно, они разведали и нанесли на карты все темпоральные закоулки и тщательно спланировали свою вылазку в застывший мир.

Не приди эти существа Чандону на помощь, он никогда не выбрался бы из безвременья, куда угодил из-за своей неуклюжей попытки пересечь временной поток.

Размышляя об этом, Чандон повернулся к стоявшим рядом гигантам. В красном мерцании корабля он их едва узнал: бледные грани и углы чуть сместились, игравшие на них кроваво-красные отблески создавали необычайное ощущение теплоты, как будто фигуры готовы были вот-вот пробудиться к жизни. Теперь от них еще больше веяло подспудной силой и заторможенной динамикой.

И вдруг одна из фигур совершенно явно двинулась – и начала меняться! Холодная мраморная субстанция потекла, будто ртуть. Верхняя, похожая на голову часть приняла четкую форму с явными отличительными чертами – теперь гигант напоминал полубога из далекого чуждого мира. Удлинились конечности, прорезались новые органы неведомого назначения. Лаконичные изгибы и углы приумножались, складывались в таинственный и сложный образ. На лице раскрылся сияющий голубой глаз в форме ромба, потом еще один и еще. За несколько мгновений гигант словно прошел полный эволюционный цикл, доселе приостановленный.

Чандон видел, что и остальные двое тоже меняются, хотя каждый развивался сугубо индивидуально. Симметричные плоскости набухали, как расцветающие бутоны, складывались в черты, преисполненные небесной красоты и великолепия. Ледяная белизна сменилась неземным радужным сиянием, по которому, дрожа, пробегали живые