К счастью, ни один старейшина на глаза не попался. Зато на них, как на рыболовный крючок, попался Герхильд, оказавшийся в неподходящее время в неподходящем месте. Стоя ко мне вполоборота, Его Великолепие общался с разодетыми в пух и прах эрролами. Понадеявшись на «авось, пронесёт», я осторожно двинулась вперёд. Успела добраться аж до самой лестницы, а вот слететь по ней метеором, увы, не получилось. Я оказалась в поле зрения тальдена и, как назло, в зоне его досягаемости, тут же нарушившей мою зону комфорта.

— Ваша Лучезарность! — не приветствие, а грозный рык, ударивший в спину с такой силой, что даже удивительно, как сумела удержаться на месте, а не покатилась кубарем с лестницы.

Леана и Снежка как ветром сдуло. Тоже мне, защитнички. Первый робел перед тальденом и даже его побаивался. Второй от пажа недалеко ушёл. Вроде бы большая зверюга, но рядом со Скальде Снежок превращался в того пугливого беззащитного малыша, которого я подобрала на развалинах древнего святилища — Лабиринта Смерти.

Стоило Ледяному со мной поравняться, и я вдруг тоже почувствовала себя крошечной и незначительной. Чем-то вроде букашки или даже соринки, которая попала дракону в глаз, жутко ему мешала и нервировала. Но от которой он пока что не мог, хоть и очень хотел, избавиться.

— Вы куда-то собрались? — Благоверный навис надо мной, преградив дорогу. — Мне казалось, вам не здоровится.

— Вам правильно казалось, — чуть согнула колени, выражая некое подобие почтения. В то время как взгляд выражал куда более искреннее чувство. — И да, я куда-то собиралась.

Тальден сощурился, почти скрыв под этим недобрым прищуром льдины в серых глазах.

— Если прогуляться по парку, то вас обязаны сопровождать фрейлины. Почему они не с вами?

Ах вот они кто — гламурные стражницы. Только вместо доспехов — юбки, а вместо копий — веера. Впрочем, последние в Сумеречной империи были явно не в моде. По крайней мере, ни у одной придворной дамы я не видела этого младшего брата опахала. Да и от жары здесь не было нужды спасаться.

— Фрейлины отдыхают. Поверьте, Ваше Отморож… лепие, я вполне в состоянии прогуляться сама.

— Вы не в состоянии даже сама проснуться. Без нападения какого-нибудь духа или перемещения в другой мир.

Нда, сочувствие и беспокойство за родную и любимую ари из него так и прут. А из меня вот-вот попрёт кое-что другое. Если сейчас же не освободит мне дорогу!

Разноцветными тенями нас обтекали люди, но ни я, ни Ледяной не обращали на них внимания, поглощённые дуэлью на взглядах. Словно на самых острых шпагах, кончики которых обмакнули в смертельно опасном яде. По крайней мере, Герхильдовый клинок-взгляд точно был отравленным.

— В другой мир я сама по себе не перемещусь. Древняя мертва, а меня ждут дела. Так что сайонара.

Попыталась обогнуть тальдена и шагнуть на вожделенные ступени. Обогнуть-то обогнула, вот только так никуда и не шагнула. Почувствовала тяжесть ладони на локте — требовательное прикосновение, заставившее замереть. А в следующее мгновенье по щеке горячим дыханием скользнул шёпот-приказ:

— Возвращайся к себе, Аня.

— Так печёмся о силе?

— И о ней тоже.

Зажмурилась. Потом выдохнула. В тщетной попытке успокоиться. Не скажу, что получилось, но хотя бы сумела сдержанно выцедить:

— Скальде, я не собираюсь от тебя сбегать. Мне нужно в город, чтобы забрать Мабли. Вот и всё. Как видишь, ничего преступного.

— Ты Мабли собралась забирать в компании пажа и кьёрда? — знакомая ироничная ухмылка.

По чём-по чём, а по ней я ни капельки не соскучилась. Как и по этой версии Герхильда!

— Можешь приставить ко мне охрану. Да хоть целое войско со мной отправь — без разницы! Видишь, не так уж это и сложно: идти на компромиссы.

— Возвращайся к себе, — отрезал бескомпромиссный.

Чтоб ты своей упёртостью подавился!

Меня недвусмысленно подтолкнули к галерее, по которой всего каких-то пару минут назад я шла в приподнятом настроении. Затормозила упрямо и, развернувшись, выпалила:

— Тебе придётся вернуть меня силой! Но только не надейся, что буду молчать. Готовься к сопротивлению, крикам, истерике. Придворные будут счастливы. А в какой «восторг» придут старейшины…

— Думаешь, меня остановит скандал? — Короткое движение, и вот уже не только мой локоть — я вся у него в руках, а сантиметры разделяющего нас расстояния становятся миллиметрами.

Опасными такими миллиметрами, на какой-то миг заставившими позабыть, что у нас тут в разгаре выяснение отношений, и я как бы борюсь за свою свободу. И мне просто жизненно необходима победа в этой маленькой битве, а не прикосновение губ к губам. Много-много прикосновений, о которых мечтала последние недели…

— Мне ничего не стоит закинуть тебя на плечо, — зашептал благоверный, мастерски развеивая наваждение. — А сброшу уже в спальне. На кровать. Заодно и проверим, так ли ты недееспособна, как утверждают Хордис и служанки.

Ах ты ж гад!

Появилось ощущение, будто меня схватили за шкирку и швырнули в прорубь. Да там и оставили, отрезвляться и замерзать. В ушах противно зазвенело — это защёлкнулись, лязгая, на руках невидимые оковы и шею сдавил железный ошейник. Наверное, оттого стало сложно дышать.

А может, от близости этого ледяного деспота, которого больше не хотелось целовать. Теперь хотелось другого — хорошенько ему накостылять. За холод в глазах и яд в голосе, от которых продолжала замерзать и медленно погибать.

— Не посмеешь…

— Уверена?

Попятилась, позабыв, что стою на краю лестницы. Сердце запнулось, когда нога соскользнула в воздух и я поняла, что теряю равновесие.

— Что и требовалось доказать, — снова схватив меня в охапку, безэмоционально резюмировал маг. — Ты, Аня, находишь проблемы даже там, где их нет.

— Отпусти.

— Тогда упадёшь.

— В город меня отпусти.

— Повторяю в последний раз: возвращайся к себе. Знакомься с фрейлинами. Вышивай. Книги читай. Ты же любила читать. Пойдёшь сама или тебя отнести?

— Я не твоя пленница, — на глаза навернулись слёзы обиды.

— Но можешь ею стать, если продолжишь испытывать моё терпение, — отрубил жёстко, словно я и правда по статусу занимала место где-то между служанкой и рабыней. А может, и того ниже.

Стало горько, горько до тошноты. Я надеялась, что со временем он успокоится и сумеет меня понять. Но о каком понимании может идти речь, если мы даже такой пустяковый конфликт не в состоянии разрешить.

И всё из-за твердолобости некоторых экземпляров.

— Пошёл ты знаешь куда!

— Только после того, как ты пойдёшь к себе.

Оттолкнула, вырываясь из рук Ледяного, тоже ледяных, и сказала, отступая: