— Это просто. Куинн, как многие другие заключенные, думал, что я могу сочинить какое-нибудь замечательное ходатайство, найти лазейку и вытащить его из тюрьмы. Он обещал мне заплатить, сулил половину от того, что заберет у судьи Фосетта. Я слышал такое и раньше, и потом. Я изучил дело Куинна и сказал ему, что бессилен.

Им придется поверить, что я говорю правду. Если Куинн Рукер избежит обвинения, то я проведу следующие пять лет в тюрьме. Мы по-прежнему не доверяем друг другу, но медленно движемся встречными курсами.

Через шесть часов два чернокожих агента ФБР наведались под видом клиентов в клуб «Бархат» в трех кварталах от базы ВМФ в Норфолке. Переодевшись в строителей, они без труда смешались с толпой матросов, штатских, наполовину белой, наполовину черной. Танцовщицы тоже были разномастные, многие — из особо защищаемых социально-расовых групп. На стоянке ждали два фургона наблюдения с дюжиной агентов. Куинна Рукера опознали и сфотографировали. В семнадцать тридцать он вошел в клуб, где трудился барменом; в двадцать сорок пять, когда он отлучился в туалет, оба агента последовали за ним, чтобы у писсуара предъявить ему значки. После короткого спора было достигнуто согласие о выходе через боковую дверь. Куинн, поняв ситуацию, воздержался от резких движений. Удивления он не выказал. Для него, как и для многих беглецов, исход побега стал в значительной степени облегчением. Мечты о свободе не выдерживают столкновения с трудностями обыкновенной жизни. Поэтому многие спокойно возвращаются туда, откуда так стремились сбежать.

Его доставили в отделение ФБР Норфолка в наручниках. В комнате для допросов два черных агента предложили ему кофе и повели дружелюбный разговор. Его преступлением стал всего-навсего побег, и сказать в свое оправдание ему было нечего. Он виноват и не мог избежать тюрьмы.

Агенты попросили Куинна ответить на кое-какие вопросы о совершенном им тремя месяцами раньше побеге. Он охотно согласился и поведал о встрече неподалеку от лагеря во Фростбурге с неназванным сообщником и о возвращении в Вашингтон. Там он провел несколько дней, но встретили его не очень гостеприимно. Беглецы привлекают внимание, и его родне не были нужны визиты фэбээровцев. Он стал возить кокаин из Майами в Атланту, но эта работа не устроила его своей медлительностью. Он был подпорченным товаром, и «синдикат», как он назвал свою банду, относился к нему настороженно. Время от времени он виделся с женой и детьми, зная, что приближаться к дому опасно. Он коротал время со старой подружкой в Балтиморе, но его присутствие ее тоже не слишком устраивало. Он перебивался случайными поручениями по сбыту наркотиков и обрадовался, когда двоюродный брат пригласил его барменом в клуб «Бархат».

За стеной, в комнате побольше, два других фэбээровца, ветераны допросного дела, внимательно слушали этот разговор. Если все пойдет хорошо, Куинна ждала долгая ночка. ФБР требовалась удача. В отсутствие улик допрос просто обязан был принести доказательства. Тревожила ФБР и необходимость иметь дело с умудренным противником. Подобного подозреваемого вряд ли можно так припугнуть, чтобы у него развязался язык.

Лишь только Куинна вывели из клуба через заднюю дверь, агенты ФБР взяли в оборот его кузена, потребовав информацию. Зная, что к чему, тот держал язык за зубами, пока ему не пригрозили обвинением в укрывании беглого преступника. Имея богатое уголовное прошлое с серьезными судимостями, он знал, что если сядет снова, то надолго. Ему больше нравилось обитать на воле, поэтому он стал давать показания. Куинн жил и работал под именем Джеки Тодда, платили ему наличными, «по-серому». Кузен привел фэбээровцев на захудалую стоянку трейлеров в полумиле от клуба и показал меблированный дом на колесах, снимаемый Куинном помесячно. Рядом стоял «Хаммер-Эйч 3» 2008 года с номерами Северной Каролины. Кузен объяснил, что когда позволяет погода, Куинн ходит на работу пешком, скрывая свой «хаммер».

В течение часа фэбээровцы обзавелись ордером на обыск трейлера и «хаммера», отбуксированного на полицейскую стоянку в Норфолке, вскрытого там и осмотренного. Дверь передвижного дома была заперта, но выглядела хлипкой. Хороший удар кувалдой — и агенты ворвались внутрь. Здесь все было на удивление чисто и аккуратно. Шестеро агентов ревностно прочесали трейлер вдоль (пятьдесят футов) и поперек (двенадцать футов). В спальне под матрасом обнаружились бумажник Куинна, ключи и мобильный телефон. В бумажнике было пятьсот долларов наличными, поддельное водительское удостоверение штата Северная Каролина и две кредитные карточки «Виза» на тысячу двести долларов каждая. Мобильник был дешевый, с авансовой оплатой, в самый раз для человека в бегах. Из-под кровати агенты выудили короткоствольный карабин «смит-и-вессон» 38 калибра, заряженный пулями с полыми наконечниками.

Тщательно осмотрев карабин, агенты сразу предположили в нем орудие убийства судьи Фосетта и Наоми Клэри.

Один из ключей предназначался для ячейки в складском блоке в двух милях от стоянки. В ящике кухонного стола агент нашел два больших конверта с различными документами. Один из них представлял собой подписанный Джеки Тоддом полугодовой договор об аренде модуля на мини-складе Мейкона. Старший следственной группы позвонил в Роанок дежурному судье и получил по электронной почте ордер на обыск.

Среди бумаг находился выданный в Северной Каролине Джеки Тодду технический паспорт «Хаммера-Эйч 3» 2008 года сборки. Поскольку упоминаний о праве удержания не оказалось, можно было с полной уверенностью предположить, что господин Тодд полностью оплатил покупку на месте наличными или чеком. Ни чековой книжки, ни банковских квитанций в ящике не было, да и не ожидалось. Чек за приобретенный автомобиль свидетельствовал, что покупка состоялась 9 февраля 2011 года на стоянке подержанных машин в Роаноке. Тела убитых были найдены за два дня до этого.

Вооруженные свежим ордером на обыск, два агента проникли в маленький модуль Джеки Тодда на минискладе Мейкона, под бдительным наблюдением самого мистера Мейкона. Цементный пол, некрашеные шлакобетонные стены, голая лампочка под потолком. У стены стояли пять картонных коробок. В них лежали старая одежда, пара грязных солдатских башмаков, девятимиллиметровый пистолет «глок» со спиленным регистрационным номером и металлическая коробка, набитая купюрами. Агенты забрали все пять коробок, поблагодарили Мейкона за гостеприимство и были таковы.

В это время Джеки Р. Тодда проверяли по компьютерной базе Национальной информационной криминальной системы. В Роаноке, Виргиния, многим было не до сна.

В полночь Куинна перевели в соседнюю комнату и представили специальным агентам Панковицу и Делоку. Те сразу объяснили, что всегда допрашивают беглых заключенных. Предполагалась рутинная беседа, легкая попытка прояснить кое-какие факты — их любимое занятие, кто же откажется посудачить с беглецом и узнать все подробности? Хотя время позднее и если Куинн предпочитает прикорнуть в окружной тюрьме, то они готовы отложить разговор до утра. Он отказался ждать, заявив, что лучше покончить со всем побыстрее. Принесли сандвичи и прохладительные напитки. Настроение у собеседников было незлобивое, агенты выглядели настоящими душками. Панковиц был белым, Делок черным, и Куинн как будто наслаждался их обществом. Пока он жевал сандвич с ветчиной и сыром, они рассказали байку про заключенного, проведшего в бегах двадцать один год. Начальство отправило их за ним аж в Таиланд. Вот потеха-то!