размытым, и толком разглядеть запечатленную на нем девушку не удавалось. Казалось, фото было сделано тайком.

Вэнь Шаоцин был зарегистрирован в «Вичате» под очень странный никнеймом, похожим на название лекарства, Цун Жун даже как-то спрашивала об этом Чжун Чжэня. Он объяснил, что это действительно название лекарства, которым лечат гиперурикемию с симптомами подагры. Тогда она даже не придала этому значения: не было ничего удивительного в том, что врач решил использовать название препарата в качестве ника.

И только сейчас она уловила скрытый смысл. Название лекарства звучало как фраза «Я скучаю по ней». Она вспомнила слова Чжун Чжэня о том, что Вэнь Шаоцину кто-то нравится. Может быть, эта девушка на фото?

Настроение Цун Жун моментально испортилось.

По мере приближения Рождества погода становилась все холоднее. Каждое утро, перед выходом на работу, Цун Жун кормила Жана-Иди-Прочь, а вечером выводила его на прогулку. Иногда она задавала вопросы Вэнь Шаоцину в «Вичате» и постоянно беспокоилась, не заразился ли он на самом деле. Дни летели очень быстро, и девушке иногда казалось, что она вернулась в те времена, когда Вэнь Шаоцина не было рядом вовсе.

В пятницу Цун Жун снова была завалена работой, так что она и не заметила, как наступил вечер. Закончив разбирать материалы, девушка подняла голову и увидела, что осталась в офисе совсем одна. Во всем огромном деловом районе только в ее кабинете все еще горел свет. Внезапно ее охватило горькое чувство одиночества, на плечи тяжелым камнем навалилась усталость.

Выезжая с парковки, Цун Жун остановилась перед шлагбаумом и открыла окно, чтобы приложить карту для выезда, но вдруг закашлялась от внезапного порыва холодного ветра. Охранник у ворот высунул голову:

– Адвокат Цун, вы в порядке?

Девушка помахала ему рукой, закрыла окно и быстро уехала.

К ночи задул сильный ветер и пешеходов на улице было заметно меньше обычного. Доехав до ворот своего жилого комплекса, Цун Жун вдруг вспомнила, что еще не обедала. Девушка бросила взгляд на супермаркет, раздумывая, что бы ей купить, но затем поняла, что у нее совсем нет аппетита, вздохнула и поехала дальше, прямо до подземной парковки.

Выйдя из лифта, она успела пройти всего пару шагов, как вдруг соседняя дверь открылась и появился Вэнь Шаоцин. В руке у него дымился горячий початок кукурузы. Жан-Иди-Прочь семенил за ним следом и в зубах тоже держал кукурузу.

Вэнь Шаоцин улыбнулся и помахал початком:

– Хочешь есть?

Сладкий запах хрустящей кукурузы ударил Цун Жун в нос и разбудил аппетит. Вэнь Шаоцин стоял в нескольких шагах от нее. Он был одет в футболку, брюки и свободный кардиган – словом, выглядел спокойно и расслабленно, как обычно, будто никуда и не уезжал. У Цун Жун словно гора с плеч свалилась, но чувство радости тут же почему-то сменилось раздражением. Не говоря ни слова, девушка развернулась и направилась к себе. Достав из сумки ключ, она тяжело вздохнула и оглянулась.

– Я оставлю вещи и подойду.

На самом деле она ужасно замерзла и проголодалась. И, когда Вэнь Шаоцин открыл дверь, девушка ощутила теплый запах уютного дома, совершенно не похожий на холодное дыхание ее квартиры. Этот запах так и манил к себе. Никто не знал, каких усилий ей стоило, чтобы удержать себя от шага в сторону этого дома. Она собиралась отклонить предложение Вэнь Шаоцина, но не нашла в себе смелости остаться в одиночестве.

Молодой человек заметил, что Цун Жун не по себе, и, ничего ей не сказав, велел питомцу:

– Жди ее здесь.

Жан-Иди-Прочь послушно прошел вперед, присел посреди коридора и радостно замахал хвостом. Зайдя в квартиру, девушка убрала вещи, затем умылась. Когда она вышла, пес все еще ждал в коридоре. Дверь за ним была полуоткрыта, и она увидела мягкий, теплый свет и фигуру Вэнь Шаоцина.

Она вошла и как-то машинально села за обеденный стол. Вэнь Шаоцин принес на блюдце кукурузу с хрустящей корочкой, идеально поджаренную, и протянул ей.

– Вышел из больницы, увидел лоток с горячей кукурузой и захотел попробовать приготовить такую дома. Угощайся, пахнет вкусно.

Девушка взяла кукурузу, но не стала есть сразу. Пес прилег у ног хозяина, затем, разинув пасть, выронил початок на пол и уставился на нее.

Цун Жун удивилась. Мысли путались – сказывались голод и усталость, и девушка, не задумываясь, спросила:

– Что, моя выглядит вкуснее?

Вэнь Шаоцину сложно было удержаться от шутливого тона.

– Ждет тебя, чтобы вместе поесть.

– Правда?

Цун Жун откусила кусочек и посмотрела на Жана-Иди-Прочь. Тот в самом деле тут же опустил голову и начал жадно грызть свой початок.

Вэнь Шаоцин рассмеялся.

– Кажется, вы очень подружились за эти дни.

Она ничего не ответила и принялась за еду.

– Ты в порядке? – спросила она через некоторое время.

– Да, – кивнул Вэнь Шаоцин, – сегодня пришли результаты теста, я не заразился.

– Это хорошо, – прошептала Цун Жун. И молча, низко склонив голову, продолжила есть кукурузу.

Чтобы как-то развеять подавленное настроение девушки, Вэнь Шаоцин попробовал ее разговорить:

– Тебе не страшно есть то, что я приготовил? А вдруг я все-таки заразный?

Из-за усталости у Цун Жун не было сил на размышления, и она совершенно серьезно ответила:

– Я вакцинирована, поэтому не заражусь. А еще я читала, что, если один из супругов является носителем гепатита, заражение другого маловероятно. Даже если вдруг заразил…

Девушка нахмурилась и попыталась обдумать сказанное, но в голове была такая каша, что она отбросила тщетную попытку сосредоточиться и продолжила:

– Вообще гепатит В неопасен, разве только при рождении ребенка есть риск…

Чем больше она говорила, тем более сокровенных тем касалась. Вэнь Шаоцин еле сдерживал улыбку.

– А ты далеко в будущее смотришь, даже про ребенка подумала.

Внезапный порыв был так силен, что слова уже почти вырвались наружу, но в последний момент она прикусила язык.

Юноша смотрел на нее, не отрываясь, и заметил, как дрогнули ее губы.

– Что хотела сказать?

Цун Жун тут же подняла глаза и встретилась с его чарующим взглядом. Из глубины ее сердца легко и естественно выпорхнуло признание:

– А я даже имя придумала.

Вэнь Шаоцин не выразил никакого удивления. Он улыбнулся и, словно боясь разбудить ее, тихо спросил:

– Как его назовут?

– Назовут…

Цун Жун взглянула на его улыбку, и вдруг до нее дошел смысл собственных слов. Поразившись своей внезапной откровенности, она тут же с самым невозмутимым видом сменила тон:

– Почему я должна говорить тебе, как звали бы моего ребенка?

В глазах юноши мелькнула досада.

– Тогда, может, скажешь фамилию ребенка адвоката Цун? – тут же