Упс! Вот он! Чуть не пропустил, засмотревшись на удачливого рыбака.

Сидит, голубчик, не подвела меня интуиция. Если судить по тому, что место лежки он выбрал недалеко от того, которое я для себя присмотрел, субчик не простой. И гнездо свил знатное, уютное, явно рассчитано не на один день. Как я и углядел-то его? Солидных размеров волчара сидит в небольшой впадине, засыпанной сухими листьями, только уши торчат да нос по ветру. Рядом блеснула подзорная труба. В мелкие детали всматривается, гад. Фляжка листвой припорошена, рядом сухпай. Камешком лист бумаги прижат, чтобы, значит, записи ветром не унесло. Хорошо лежит, красиво. Девочки только не хватает.

Хотя нет, ошибаюсь, вот и она, родимая. «Наши жены – пушки заряжены…» Ну не пушка, конечно, но калибр впечатляет. Чуть на отлете, но в пределах досягаемости лежит винтовка, тщательно обмотанная полосками кожи. Не любит нечисть хладного металла…

Интересно, кто его так упаковал? Экипировка, достойная королевского егеря. Место выбрано умело, весь замок как на ладони: распахнутые окна так и притягивают взор, вон Эллина с Александром беззаботно бродят по пляжу. Воркуют, голубки.

Зато Азара отсюда не видно, лодка скрыта островком, правильно я рассчитал. Так что будет в отчете оборотня запись: тролль и сыскарь рыбачили с… до …

Я удобно устроился на травке, солнышко светит, оборотень бдит. Правда, скучно бедолаге, особого вдохновения не видно. Ничего, сейчас развлечемся. Заодно посмотрим, что он из себя представляет. Я покрутил головой. Прямо над наблюдателем обнаружилась сосна. То, что надо.

Крупная шишка шлепнулась на спину оборотня, подскочила, как резиновая и, перелетев через голову с прижатыми ушами, покатилась дальше по склону.

Молодец! Не то, что не вскочил-заоглядывался, даже не вздрогнул, словно и нет его здесь, и не было! Только по спине рябь прошла, да шерсть на загривке вздыбилась.

Долго ничего не происходило. Я даже решил, что храбрый вояка с испугу в обморок упал. Но нет, бдит. Расправились уши, прислушиваясь к шорохам за спиной, медленно, очень медленно сдвинулась морда, и оборотень скосил глаз назад. Убедившись, что опасность над спиной не висит, осмелел, повернул голову, бросил подозрительный взгляд на сосну. А что смотреть, на ней все шишки еще зеленые, а я прошлогодней в него запустил. Но, похоже, он этого несоответствия не заметил. Так и отвернулся, ничего, даже моего добротно скрученного кукиша, не разглядев.

Успокоился, даже от сухпайка отхватил кусок, мощные челюсти задвигались, перемалывая сухомятку.

Интересно, а когда у него смена? И где у него нора? Как он связь держит, а главное – с кем? И вообще, какого рожна он здесь вынюхивает?

Спросить, что ли? Пока после шишки не очухался. Впрочем, хорошая морская практика подсказала, что спешка ни к чему хорошему не приведет. Присмотреться нужно, понять, чем дышит, а там видно будет. Если он укушен недавно, то еще есть возможность по-хорошему, по-человечьи договориться. А если давнишний…

Я полежал в тенечке еще немного, смотрю, а оборотень опять к сухпайку приложился, теперь уже на полном серьезе. Проголодался, крабий хвост. А я что, рыжий? Пора спускаться с заоблачных далей на грешную землю, поближе к кухне. На плотный обед я уже точно заработал.

Спуск дался легче, только ноги успевай переставлять. Врата Велеса вовремя на пути возникли, а то я так и плюхнулся бы в море с размаху. Заплыв неприятных сюрпризов тоже не доставил. Сильное течение, с которым пришлось бороться по пути к берегу, теперь само дотащило уставшего сыскаря до лодки.

Азар не подкачал, душевно встретил. Кулем втащил меня в лодку, сунул в руки кружку вина, к которой я припал, как теля к вымени. Пока я употреблял живительную влагу, тролль помог разоблачиться и кинул жесткое полотенце. А сам тем временем на средней баночке накрыл импровизированный стол.

Едва я успел натянуть рубаху, как под самым носом возникла вторая кружка вина и жизнь заиграла радужными красками. Усталость и зябкость отступили на задний план, Азар широким жестом пригласил к столу, и я с удовольствием вцепился зубами в холодное мясо, подрагивая озябшими плечами. Получив на десерт румяное яблоко, я сочно захрустел им, умиротворенно глядя на волны.

Азар прикурил сигарету, протянул её мне, а в его руках появилась трубка с коротким мундштуком. Вскоре к сигаретному дыму примешались колечки дыма из трубки, глаза с вертикальным зрачком поглядывали с любопытством, но тролль, видимо, считал ниже своего достоинства приставать с вопросами. А я не спешил удовлетворять его любопытство, отдыхая и обдумывая полученную информацию.

Тролль докурил, выбил трубку, отправив пепел в воду, и принялся неспешно сматывать удочки. Так и не дождавшись отчета, будто бы невзначай поинтересовался:

— Что видел? Ноги не зря бил?

— Не зря, — кивнул я, щелчком отправив окурок в набежавшую волну. Тролль вскинулся, как боевой конь по сигналу к атаке.

— Если там плохой человек сидит, только скажи – зарежу! Да!

— Сидит, — не стал я отпираться. — Только резать я его не стал.

— Испугался?

— Не то слово! Знаешь, как я крови боюсь? Сразу в обморок падаю, — жалобно сказал я, вгрызаясь в очередное яблоко.

Белые зубы сверкнули в улыбке.

— Понимаю. Этого зарежем, два других придут. Так, да?

Я кивнул, пытаясь совладать с сочным яблоком. Тролль задумчивым взглядом обвел ущелье, явно прикидывая, сколько трупов можно тут спрятать.

— Правильно сделал, — одобрил он наконец. — Сначала выясним, зачем сидит, кому сидит. Потом зарежем, — и, сделав паузу, добавил: — Хорошо, что тебя гарпия не убила.

— Хорошо, — согласился я. — Мне тоже нравится.

Все бы ничего, но пока мы тут разговоры разговаривали, погода успела заметно испортиться. На море часто так бывает. Только штиль полный был, море зеркалом лежало, глядишь, свежий ветерок дунул, закручивая белые барашки на верхушках волн. Солнце припекло так, словно решило испечь нас живьем, горизонт набух пепельной синевой, стремительно пожирающей ультрамарин неба.

— Домой? — с тревогой поинтересовался тролль.

— Разумеется, — ответил я. Мне совсем не улыбалось бороться со штормовым морем в утлом ялике. Ничего дельного из этого не выйдет, это я вам как бывший мореман говорю.

— Греби к берегу.

Загремела якорная цепь, весла мощно вспороли воду, ялик птицей сорвался с места, подгоняемый попутным ветром.

К пирсу мы подходить не рискнули, разгулявшаяся волна размолотила бы ялик в щепки. Поэтому Азар направил лодку к пляжу, и вскоре нос ялика глубоко зарылся в песок. Выпрыгнув на берег, мы вытащили лодку подальше, чтобы волна не утащила её назад в море, и двинулись к замку, груженные мокрыми снастями и уловом, словно настоящие рыбаки после тяжелой путины. Вроде как нас ждут объятия любящих женщин. Как говорил наш боцман, никто так не умеет ждать, как жены моряков. И то верно: ТАК – никто.