за другим, прокручивая непонятные слова.

Пытаюсь сглотнуть ком в горле. Мне не по душе эта лаборатория, но, с другой стороны, я всегда не любила врачебные кабинеты.

– Компьютер, здесь есть что-нибудь, чем можно извлечь посторонний предмет?

– Есть отсек самостоятельной хирургии, – произносит компьютер. – Я активирую его.

Самостоятельная хирургия? Пожалуй, это последняя вещь, которую я хотела бы попробовать. Беспокойство усиливается, когда одна из стен открывается, выталкивая длинную кровать. На мониторах мерцают и пляшут сообщения.

– Пожалуйста, займите место в хирургическом отсеке.

С трудом сглатываю и медленно подхожу к кровати. Я справлюсь. Это все равно что сделать томографию там, на Земле, верно? Ничего страшного. Уверена, что у предков са-кхуйи есть или, точнее, была какая-то анестезия или что-то обезболивающее. Даже если ее нет, все равно придется это сделать.

Меня до сих пор мучают кошмары о том, как пришельцы вживили эту штуку в мою голову. О том, как удерживали, пока привязывали к столу, как щебетали их голоса вокруг. О холодном металлическом предмете, приставленном к уху… и как что-то проникло в мой мозг, послав пронзительную боль по всему телу. Целую неделю после этой жуткой операции я страдала от мигрени.

Даже боюсь представить, на что будет похоже извлечение.

Во рту пересыхает, и я осторожно сажусь на краешек кровати.

– Пожалуйста, лягте на кровать, – голос компьютера меняется, становясь нежным и успокаивающим. Кажется, специальная версия для больных. Как бы то ни было, я потихоньку расслабляюсь и ложусь.

Аехако немедленно подходит и сжимает мою руку:

– Кира.

– В чем дело?

Он обводит взглядом стены, заполненные мониторами, мигающими лампочками и прочими достижениями передовых технологий, которые даже мне нелегко понять. Парень выглядит… более чем встревоженным. Для са-кхуйи все это, должно быть, ужасно. Он сжимает мою руку:

– Тебе не обязательно избавляться от переводчика. Я буду защищать тебя от пришельцев ценой своей жизни.

Я слабо улыбаюсь ему:

– Аехако, у них есть лазерные пушки и технологии, которые мы с тобой даже представить себе не можем. Копьем и болой их не остановить. Если они захотят забрать меня, ничто не сможет им помешать. Я пытаюсь избавиться от наушника, потому что хочу скрыться, а не потому, что считаю тебя неспособным меня защитить.

Он испытующе смотрит, и я читаю его беспокойство по морщинам на лбу и решительно сжатой челюсти. Все происходящее ему совсем не нравится, ни капельки. Необычно для такого всегда спокойного мужчины, как Аехако.

– Ты уже можешь отпустить мою руку, – поддразниваю я, стараясь говорить непринужденно.

– Кира, – произносит он низким и хриплым голосом, наклоняясь ко мне. Крепко сжав мою руку, он подносит ее к груди. – Будь моей парой.

Я в недоумении пялюсь на парня. Это что… инопланетная версия предложения руки и сердца?

– Твоей парой? Я думала, для этого мы должны резонировать…

Он мотает головой, большие рога рассекают воздух. Моя рука прижата к его колотящемуся сердцу, скрытому под жесткими защитными гребнями.

– Мы не будем резонансной парой. Просто парой.

– А в чем разница?

Он смотрит решительно и серьезно, а затем нежно касается моего подбородка другой рукой.

– Мы выбираем принадлежать друг другу, пока нас не разлучат.

– Разлучат?

– Смерть или кхуйи.

Никак не могу понять, это романтично или разбивает мне сердце.

– Но если ты найдешь отклик в ком-то другом…

– Этого не произойдет.

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю. Все, что мне известно, это то, что ты моя пара, и я не буду слушать никого и ничего, даже собственное кхуйи, если оно скажет иначе.

Уверена, что его найденная резонансная пара будет в полном восторге от этой идеи.

Он смотрит на меня, ожидая ответа, а у меня разрывается сердце…. Не потому, что я не хочу быть его парой. Как раз эта мысль наполняет меня счастьем. Несколько недель нашего флирта показали, что Аехако заботливый, веселый, добрый и просто замечательный мужчина. Если бы я могла выбрать себе пару на этой замерзшей ледяной планете, то выбрала бы только его.

Но я бесплодна. Я не могу иметь детей.

Мы будем партнерами до тех пор, пока его кхуйи не решит, что ему пора пополнить генофонд. Тогда он срезонирует с Харлоу, или Клэр, или с кем-нибудь еще из свободных девушек, а я останусь в полном одиночестве. В очередной раз.

Очень сомневаюсь, что смогу это пережить. Я не такая сильная, как Лиз или Джорджи. Я слабая и неуверенная в себе, одна лишь мысль о том, что меня бросят ради новой партнерши, причиняет невыносимую боль. Я наблюдала за Аехако. Он из большой семьи, любит своих родителей и младших братьев. Если я соглашусь стать его парой, то ради своего счастья лишу парня важных для са-кхуйи вещей. Я не могу иметь детей. Я никогда не найду в нем отклика. Если Аехако надеется, что я когда-нибудь начну резонировать с ним, его ждет горькое разочарование…

И он заслуживает это узнать прежде, чем я приму решение.

Нужно сказать ему. Внимательно смотрю в его большое, серьезное лицо.

Слова просто срываются с моих губ:

– Ты хочешь иметь детей?

Аехако удивленно моргает. Очевидно, что это был не тот вопрос, который он ожидал. Но об этом стоило спросить. Если он не хочет детей, в роли его «пары» я буду чувствовать себя лучше. Может, потому, что у меня все еще будет место в его сердце, даже если его кхуйи, очнувшись, решит, что он должен стать папой. Но прозвучавший ответ разбивает вдребезги мою последнюю надежду.

– Конечно, я хочу детей, – его губы растягиваются в улыбке. – Какой мужчина не мечтает о семье?

Я чувствую себя букашкой. Крошечной букашкой, раздавленной на ковре. Отпускаю его руку.

– Хорошо, это все, что я хотела узнать. Спасибо.

Он смеется и обхватывает мое лицо своими большими ладонями.

– Кира, не волнуйся ты так. Я видел, как кхуйи резонируют для тех, кто состоит в паре уже много лет. Будто оно чувствует любовь между партнерами и решает объединить их любым способом.

Да, точно. Выглядит так, будто кхуйи, сдавшись, устраивает финальную встряску своему хозяину, лишь бы получить от него желаемое. Не думаю, что все это так романтично, как кажется Аехако. Да и этого в нашем случае не произойдет. Я слабо улыбаюсь:

– Мы поговорим об этом, когда я закончу, хорошо?

Тревога омрачает выразительный взгляд, и парень, наклонившись, дарит мне короткий нежный поцелуй.

– Я буду ждать здесь.

Выскальзываю из его рук и вытягиваюсь на кровати.

– Я готова, – объявляю компьютеру. Кровать тут же начинает задвигаться обратно в стену вместе со мной, и я наблюдаю,