удельное княжество к Москве. Она не сочла нужным делиться с его братьями, хотя по завещанию Дмитрия Донского это непременно следовало сделать.

Софья Витовтовна стремилась максимально обеспечить безопасность своего юного сына.

Миф о великих княгинях В 1428 году она вынудила Юрия Дмитриевича подписать с великим князем договор («докончание»), по которому он признавал племянника «братом старейшим». Для закаленного в походах и обогащенного жизненным опытом пятидесятитрехлетнего князя это было очень унизительным, ведь Василию II не исполнилось и четырнадцати. Но за спиной отрока стояли властная и искушенная в политических играх мать, грозный и могущественный дед Витовт, дядья, Андрей Можайский и Константин Угличский, не желавшие перемен на престоле, а также многочисленное московское боярство, привыкшее служить именно этой великокняжеской семье.

Софья Витовтовна делала все возможное, чтобы привлечь на свою сторону московскую знать и родственников удельных князей. Боярам обещала льготы и земельные пожалованья. Удельным князьям позволила вершить суд в своих владениях и отозвала оттуда великокняжеских наместников. Но все эти новшества оказались лишь хитрым политическим ходом и носили временный характер.

Мать-опекунша очень боялась отпускать сына в Орду и постоянно откладывала дату его отъезда. Ей было хорошо известно, как такой же юный и неопытный московский князь Дмитрий Донской проиграл в споре за великое княжение своему более зрелому родственнику Дмитрию Константиновичу. Следовало дождаться, когда великий князь подрастет и наберется опыта.

Считая отца главной опорой Василия, она предпочитала не вмешиваться в его дела, даже если они ущемляли интересы Москвы. Витовт это прекрасно понял и вновь начал совершать грабительские набеги на богатые Псков и Новгород. Однако особого успеха они ему не принесли.

В 1426 году великий князь Литовский попытался взять псковский город Опочку. Но его жители оказались исключительно хитрыми и искусными в обороне. Они перекинули через ров, окружавший городские стены, бревенчатый мост, подвешенный на веревках. Когда литовские воины вступили на него, веревки обрезали, и те упали в ров, утыканный острыми копьями. Одни воины в муках тут же погибли, других взяли в плен. На глазах у Витовта с них содрали кожу и выставили на всеобщее обозрение.

Жестокие действия жителей Опочки показали князю, что за свою землю они будут биться до последней капли крови и что с таким противником лучше не связываться.

У другой псковской крепости Ворончак литовского полководца также поджидала неприятная неожиданность — на его лагерь обрушилась страшная буря. Очевидцы рассказывали, что во время сильнейших порывов ветра Витовт хватался за шатерный столб и в ужасе кричал: «Господи, помилуй!» Он счел, что это небесное знамение, и решил заключить с псковичами мир. Правда, за свои потери князь запросил 1450 рублей серебром. Богатые торговцы предпочли откупиться от своего слишком воинственного соседа.

Поход великого литовца в Новгородскую землю принес ему много больше. Главной целью стал приграничный город Порхов. Путь к нему лежал через непроходимые болота, но Витовт приказал местным крестьянам рубить лес и бревнами устилать дорогу через трясину. В итоге по этим мосткам проехали и конные воины, и тяжелая артиллерия, в частности огромная пушка, названная Галкой. Выстрелила она всего один раз. Вылетевшее ядро разнесло не только городскую башню, но и саму пушку вместе с создателем — мастером Григорием.

После этого порховский гарнизон также предпочел откупиться и предложил Витовту 5000 рублей. Но тот заявил, что его личные обиды стоят большего (новгородские купцы называли князя бражником и изменником, нс соблюдавшим договоры), и увеличил сумму вдвое. Пришлось новгородцам с каждых десяти человек собрать по рублю.

Таким образом, при полном бездействии московского правительства грозному литовцу удалось существенно пополнить свою казну. Правда, потом он обещал дочери и внуку умерить свои аппетиты и больше не угрожать псковичам и новгородцам, находившимся под покровительством Москвы.

Обещал не полому; что наконец смирился и решил наладить дружеские отношения с соседями, просто он был уже глубоким старцем. В 1430 году Витовт праздновал свое восьмидесятилетие. По этому поводу в Троках был устроен многодневный пир, на котором присутствовали великий князь Василий, Софья, митрополит Фотий, русские и литовские князья, король Ягайло, крымский хан, изгнанный молдавский господарь Илья, великий магистр Ливонский, послы византийского императора и ряда европейских стран. Никогда еще не собиралось вместе столько венценосных особ, роскошно одетых и с многочисленными свитами. Чтобы прокормить всех гостей, на кухню ежедневно доставляли туши 700 быков, 1400 баранов, 100 зубров, 100 лосей и кабанов. Каждый день выпивалось по 700 бочек меда, не считая вина и пива. Во главе многолюдного и шумного пиршества восседал седовласый и все еще грозный воин Витовт. Сам он никогда не употреблял хмельных напитков и даже во время застолий думал лишь о своих делах и личной выгоде.

Цель пиров состояла не только в том, чтобы отметить круглую дату в жизни старца, но и получить королевский титул от посла Римского папы. Однако цель не была достигнута. Польские и литовские вельможи выступили категорически против тщеславных замыслов Витовта, полагая, что, став королем, тот отделится от Польши и захочет властвовать единолично. Не помогли великому князю и новые пиры в Вильно. Склонить свободолюбивых вельмож на свою сторону он не сумел. Привыкший всегда добиваться желаемого, Витовт настолько огорчился, что в конце 1430 года умер. Весть о его кончине пришла в Новгород, когда там еще присутствовали возвращавшиеся с пира гости.

Со смертью отца Софья Витовтовна утратила главную опору для себя и юного сына. Действительно, уже в следующем, 1431 году Юрий Дмитриевич объявил войну племяннику. Чтобы не доводить дело до кровопролития, было решено разрешить спор в Орде.

С тяжелым сердцем отпускала Софья своего шестнадцатилетнего сына на ханский суд. В чужих краях могло случиться всякое, тем более что там с ним собирался бороться опытный противник, убеленный сединами сын Дмитрия Донского. В глубокой печали, со страхом покидал мать и Василий, привыкший постоянно находиться под ее опекой и полагаться на ее опыт. В Сарае же ему предстояло сразиться с дядей самостоятельно и самому принимать решение в сложной ситуации.

Перед разлукой мать с сыном совершили богомольные поездки по монастырям, щедро раздали по церквям богатую милостыню. Прощальный обед состоялся на лугу у Симонова монастыря в теплый летний день 15 августа. Со слезами на глазах смотрела Софья Витовтовна вслед удаляющейся многолюдной процессии — она боялась, что видит горячо любимого отпрыска в последний раз. Но Бог оказался к ней милостив.

За Василием отправился в Орду и Юрий Дмитриевич, везя богатые дары своему приятелю мурзе Тегиню. С его помощью он надеялся выиграть спор с племянником.

Только