— Неужели он никогда не пытался связаться с вами? — У Виктории в голове не укладывалось, как родной отец мог бросить своих детей. Ее родители были такими заботливыми, всегда любили ее.

Ноа фыркнул.

— Он ни разу даже строчки нам не написал.

— И что же произошло, когда ты встретился с ним?

— Ничего. — Ноа отвернулся. — И я думаю, что это и есть самое ужасное. Мой отец повел себя так, словно с нашей последней встречи прошло два дня, а не два года. Когда я намекнул, что, возможно, останусь с ним, он наотрез отказал мне. Протянул десять долларов и отправил восвояси. Выполнил свой отцовский долг за все эти годы. — Ноа снова фыркнул.

Виктория облокотилась на подушки. Сочувствие к маленькому мальчику переполняло ее сердце.

— Неужели он мог так поступить с родным сыном?

— Поверь мне, в этом мире много таких людей.

— О Ноа, это очень грустно.

— Такова жизнь многих детей. — В его голосе звучала горечь. И не удивительно, ведь ему приходилось часто встречать детей, которым довелось пережить то же, что и ему самому.

— И с Джастином случилось то же самое?

— Нет. И это самое страшное. — Он провел рукой по волосам, взъерошивая каштановые кудри. — У него было нормальное детство. Он получал все, что хотел. Если Роберту нужно было уехать в командировку, он всегда находил для Джастина человека, который мог позаботиться о нем. Но, несмотря на то, что мы с Робертом берегли парня как зеницу ока, он свернул с правильного пути. Я не смог уберечь его от этого.

Виктория вдруг поняла, что человек, который сидел перед ней, гораздо сложнее, чем она предполагала. Она положила ладонь на его руку.

— Но ведь и ты прошел через то же самое.

— Да. Я знаю, как тяжело порой бывает на улицах. Я спал в ящиках, на ступенях, в подвалах. Брался за работу, которую ненавидел, ел еду, которую люди выбрасывали, рылся в мусорных корзинах, когда у меня не было ни денег, ни работы.

Виктория приподнялась и обняла Ноа, прижав голову к его груди, слыша ровные удары сердца. Сердца, которое было разбито.

— О Ноа, мне так жаль.

— Да, это было ужасно. Но знаешь, мой опыт помог мне научиться работать с такими детьми, каким был я. Оказывать им помощь.

— Не сомневаюсь, у тебя это здорово получается.

Ноа покачал головой.

— Нет, ты ошибаешься. Ведь мне не удалось спасти собственную семью. — Его взгляд устремился к окну, в мрачную сырую темноту. Снова шел дождь. Виктория молча сжала его руку. Впервые за долгое время Ноа почувствовал, что он не одинок в своем горе, что на свете есть человек, способный разделить с ним его ношу. Казалось, в тишине связь между ними только усилилась, перерастая от простого влечения во что-то более глубокое.

Что-то очень похожее на любовь. Она всегда боялась этого чувства. Но сейчас ею владел отнюдь не страх. Это было удивительное ощущение, которое на миг заставило ее парить над землей. Сам того не желая, Ноа Маккарти ломал кирпичную стену, которую она так старательно возводила вокруг своего сердца все эти годы.

— И кто же спас тебя, Ноа?

Воспоминания вызвали на его лице улыбку.

— Бизнесмен по имени Уилл Бренан. Однажды я пришел к нему в магазин с просьбой дать мне хоть какую-нибудь работу. Мне нужны были деньги. Он дал мне работу, выслушал и решил помочь. Благодаря ему за несколько недель я смог заработать на поездку домой, закончить школу и поступить в колледж.

— Должно быть, он был потрясающим парнем.

— Да. Он увидел во мне что-то особенное, а позже я и сам поверил в это. Чтобы хоть как-то оправдать его доверие, я пошел работать с подростками. Знаешь, я до сих пор считаю, что именно этот человек помог мне найти свое место в мире. — Взгляд Ноа снова устремился в окно.

— С Джастином все будет в порядке, — прошептала Виктория, словно читая его мысли.

— Жаль, что я не могу быть в этом уверенным.

— У него есть мой адрес, достаточно денег, чтобы поймать такси и приехать сюда. Он знает, что ты волнуешься. Он обязательно придет.

Ноа снова посмотрел на нее.

— Почему ты в этом так уверена?

— Потому что я посмотрела ему в глаза и увидела человека, который запутался. — Она уловила это выражение в глазах Ноа в тот самый первый день, когда он стоял по другую сторону ее забора. Возможно, Джастину будет достаточно двадцатидолларовой купюры, чтобы вернуться. Ноа же потребуется гораздо больше. Прежде всего ему нужно простить себя.

А по собственному опыту она знала, что это практически невозможно.

— Когда Джастин будет готов к встрече, он объявится, — заверила она.

— Ты не понимаешь этих ребят, Виктория. Они связываются с бандами и верят, что это и есть их семья. Большинство из них так никогда и не возвращается.

— Если это действительно так, тогда почему Джастин поехал за тобой в Бостон? — спросила девушка.

Вопрос застал его врасплох и в то же время зажег искорку надежды в душе. Действительно, почему Джастин приехал в Бостон? И самое главное, как он узнал, что его дядя здесь?

— Это может быть простое совпадение, — предположил Ноа. За годы работы он усвоил, что прагматизм в жизни гораздо разумнее, чем надежда.

— А что, если он сделал это специально? — Она слегка сжала его руку. — Поверь ему.

— Поверить ему? После всего, что он натворил? Он был на улицах и занимался черт знает чем, чтобы выжить…

— Как и ты.

— Да, но…

— Все то же самое, — не унималась Виктория. — И нет никаких оснований думать, что и финал будет другим. Тебе нужно просто открыть свое сердце, Ноа, и поверить.

Неужели? Ему ли не знать, что в его профессии доверие обычно приводит к большому разочарованию.

Виктория снова обняла его, и Ноа почувствовал, как все волнения, которые так долго в нем копились, мало-помалу уходят.

Она здесь ради него. Все в этой женщине, от разговора до прикосновений, говорило о том, что она беспокоится о нем. В его жизни никогда не было женщины, которая интуитивно чувствовала, что ему нужно, и давала ему это.

Такие женщины, как Виктория, встречаются редко. Это сокровище, которое нужно беречь.

Таких женщин, как она, нужно любить.

Ну и ну. Это тропинка, по которой он никогда не собирался идти. До сих пор. На мгновение он прижал ее к себе. Каково быть рядом с ней вот так, каждый день?

Может быть, стоит рискнуть — жениться на ней и завести собственных детей?

Нет. Не стоит думать об этом. Не сейчас. Пока он не будет уверен, что его племянник в безопасности.

Потом… может быть, он откроет дверцу в свое сердце, которую многие годы держал закрытой.