— Дед Пихто… — пробурчат старик.

Поставив стакан на столик, он порылся в картонной коробке у себя за спиной и вынул пакет с бинтами. Аккуратно разложив все перед собой, он взялся узловатыми пальцами за нож.

Медленно, как в воде, поплыла рука и зависла над раненым плечом.

В последний момент Сергей перехватил руку.

Старик выкинул на него недовольный укоризненный взгляд.

— Пусти!.. Мешаешь, сынок, — добавил он уже мягче.

Сергей посмотрел в его сизые покойные глаза. Что-то в них было такое… Какая-то, что ли, мудрость?.. И он ослабил хватку. «…Ладно… пусть извлечет… жало… больше некому…»

Старик сделал ножом уверенный надрез на очищенной от крови ране. Извлек пулю… Сергей терпел, стиснув зубы, не издав ни единого звука. Потом взял со столика стакан водки и выпил залпом, как пьют воду от жажды. Подлое сознание вновь отлетело.

Сергей пришел в себя и ощутил разудалую легкость. Водка все еще гуляла в крови, придавая сил ослабшему телу. Он по-прежнему лежал на топчане. Его плечо было профессионально перевязано. Сквозь бинт проступила свежая кровь.

Старик сидел перед ним на табурете. На коленях — ружье. Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Старик вспомнил себя, молодого-отчаянного и опасного… в другие далекие времена… подельника своего, вот такого же красивого и сильного, только мышца у того была сухая и жилистая, как у портового грузчика… и глаза поживей… а так похож… Эх! Царство ему небесное, бедолаге, помер и ойкнуть не поспел, наповал его ментовская пуля сразила… а этому подвезло… бог миловал… пока… Пуля обошла сердчишко… Еще поживет, Бог даст…

— Так… — начал старик первым. — Я человек беглый. Все, кто меня здесь видел, за домом закопаны. Понял? Сынок…

— Понял, — коротко ответил Сергей. — И что делать будем?..

— Ты — выздоравливать. Я — просто жить… как жил. У меня выбор небольшой. Это тебе думать нужно… Ты, видать, накуролесил…

Сергей отвел глаза и облизал пересохшие губы.

— Дед… Сколько я был без сознания?

Старик помолчал.

— Ты все время был без сознания, — насупился он, будто ему хотелось побалакать с гостем за водкой, а тот сразу вырубился, гад, с первого же стакана.

Сергей посмотрел на часы.

— Нашел тебя ночью. — Старик пожевал губами. — А сейчас, считай, утро.

Сергей в голос зевнул, сдерживая зевок губами.

— …А чего ты здесь?.. Все беглые давно в Москве… неплохо живут…

— На мне грех, — серьезно сказал старик. — И не будем об том.

— Хорошо. Не будем, — легко согласился Сергей, тем более что у него не было времени на разговоры.

— Вот и не будем! — взвился старик, и Сергей понял, что тому очень хотелось поговорить, но и он понимал, что разговора не будет.

Время катастрофически уходило, утекало тонкой струйкой песка через перемычку песочных часов, губительной волной поднималось в утлой лодчонке с пробитого днища, и она тонула…

— Слушай, старик… — Сергей посмотрел проникновенно в грустные подслеповатые глазки. — Слушай… я помогу тебе… там… потом… отмажу, где надо… сможешь нормально жить… правда. Но сейчас помоги мне. Покажи короткий путь… Просто, помоги идти…

— Сынок… — старик вздохнул, — разве я уже не помог? Ты ранен автоматной пулей… и дело делаешь явно недоброе… На мне и так грех… Такого, как ты, от смерти спасти — это одно, но помогать… помогать тебе, сынок, я больше не буду.

Он лег на соседний топчан и отвернулся к стене.

— Ладно, отец… — Сергей замолчал, вдруг осознав, что искренне назвал старика отцом. — Ладно… И на том спасибо.

Старик смирно лежал на своем топчане, иногда тяжко вздыхая. Ему было ясно, что этой ночью сон к нему не придет. Зато придавленные временем нелегкие воспоминания вереницей потянулись из давно забытой прошлой лихой жизни, саднящие душу и невеселые… Саня, дружбан и подельник… Тихая и робкая жена, Люба… маленькая дочурка. Вспомнилось ее смешное веснушчатое личико… пухлые ручонки тянутся к нему из-за сетки железной кроватки… «Папа, папа, возьми Олю!»… Грустные серые глаза жены, их долгий последний, прощальный взгляд без осуждения и упрека. Она редко его видела, а потому достойно пережила разлуку. Да и не баловал он ее вниманием… Женщин было полно вокруг. А вот по дочери тосковал… Он видел ее потом всего лишь раз. Издалека. Уже совсем большая, она шла с подружками из школы… ладненькая… красивая… родная. И в то же время чужая… Чужая взрослая девушка… Он не мог подойти. Он был в розыске. Но сердце так заныло!.. Теперь оно уже так не ноет… Остыло, видать…

Старик чуть обернулся и скосил на гостя глаза. Спит, бедолага. Умаялся. Да и ранение не пустячное. Крови-то, поди, немерено потерял, пока плутал по лесу… и откуда он такой взялся?.. Неужели нарушитель с границы?.. Да какие нынче границы… Вечно здесь все ходили… а нынче придумали… границы…

Москва. Центр.

Ранним неулыбчивым утром генерал-майор Шевцов шел по чисто вымытому линолеумному иолу коридора офисного здания СВР. Заметив приклеенную в углу подоконника жвачку, он поморщился. «…Язык оторвать…» — недовольно подумал он. В руке зазвонил мобильный.

— Слушаю, — ответил он, узнав до боли знакомый голос полковника Ставрогина.

— Сергей Анатольевич, машина за вами вышла. Самолет тоже готов.

— Хорошо. Я скоро выйду.

Генерал продолжал свой путь по коридору. Ему навстречу выбежал взволнованный секретарь, на ходу показывая факс с копией паспорта.

— Товарищ генерал-майор! Восемь часов назад в районе Адлера этот человек перешел границу.

Увидев фотографию Сергея, Шевцов чуть замедлил шаг. Конечно, он узнал это лицо. Генерал посмотрел на часы — 07.10.

— Что значит, перешел? — недоуменно спросил он.

— Пересекал границу на машине, — доложил секретарь. — Возвращался из командировки домой… Он строитель. На КПП запаниковал. Обездвижил пограничников и ушел в лес.

— Что значит «обездвижил»?

— Лишил сознания, — прилежно уточнил секретарь.

— Надеюсь, все живы?..

— Ну, да, вроде…

— Откуда факс? — Шевцов остановился.

— Начальник заставы связался с округом, округ — с Москвой… Случай какой-то нетипичный… — секретарь неуверенно пожал плечами. — На место вылетел полковник Строков. Это он на всякий случай и пробивает. Мало ли… может, это наш человек…

— Что он уже сделал? — спросил генерал, стараясь максимально скрыть личную заинтересованность.

— Кто?.. — тупо переспросил секретарь.

— Строков, — подсказал генерал.

— Копии запроса, точно знаю, есть в Южном и Западном отделах. Думаю, доклад послан и на самый верх. В случайного беглеца Строков не верит, — секретарь развел руками.