мнение подтверждает генеральный директор Remgro Дюран. Если уж на то пошло, то "Ремгро" пострадала из-за того, что его отец выступал против Вервурда, а затем против П. В. Боты, настаивает Руперт.

Апартеид заставил всех, черных или белых, богатых или бедных, стать активистами во имя той или иной цели - даже если они этого не осознавали. И Руперты не стали исключением.

 

5. ЗАРАБАТЫВАНИЕ ДЕНЕГ ВО ВРЕМЯ АПАРТЕИДА

Я сказал ему, что если бы я был чернокожим, я бы тоже был панафриканистом, я бы тоже был членом PAC, а не ANC".

- Иоганн Руперт - Стиву Бико в 1973 году.

Семья Рупертов никогда официально не занималась политикой. Как и его отец, Иоганн Руперт никогда не выдвигал свою кандидатуру на государственные должности, как это делал Гарри Оппенгеймер, и никогда открыто не заявлял о своей поддержке какой-либо политической партии.

Однако из-за высокого положения Антона Руперта в старой Южной Африке и богатства Иоганна Руперта в новой, они также никогда не были политически нейтральными. Оба были вовлечены в различные политические интриги в ходе своей карьеры и оба сблизились с политическим правящим классом того времени, причем Иоганн, возможно, менее близок к нему в современной Южной Африке, чем его отец был в Южной Африке своего времени.

Как и в большинстве обществ, богатые люди в Южной Африке всегда имеют доступ к политически влиятельным лицам. Между бизнесом и политикой существует одновременно симбиоз и постоянное напряжение, когда один зависит от другого. Первым нужны политики, чтобы создать условия для процветания и роста капитала, вторым - бизнес, чтобы помочь ему добиться максимальных результатов, чтобы было о чем рассказать избирателям. Однако эти отношения никогда не были равными, поскольку бизнес не желает слишком сильно вмешиваться в капризы политического управления. Политики знают это слишком хорошо. И когда бизнес перегибает палку, политика отвечает тем же - регулированием, налогообложением, виктимизацией.

Руперты поддерживают связи с большинством глав правительств и государств Южной Африки, а также с их окружением. Антон Руперт был частью элиты в 1940-х годах, когда политическая власть перешла к африканерскому национализму, а его первоначальные деловые партнеры имели связи и политическое влияние (один из них позже стал церемониальным президентом штата). Йоханн Руперт играл в гольф с Ф. В. де Клерком и называет его "приятелем". Оба сблизились с Манделой после его освобождения из тюрьмы; Мандела считал Руперта-старшего выдающимся человеком, а Руперт-младший считал первого демократического президента отцовской фигурой.

Йоханн Руперт знаком с Рамафосой с начала 1990-х годов, закрепив отношения с бывшим профсоюзным деятелем во время рабочей сессии в президентском кабинете в Претории, где они участвовали в обсуждении нового трудового режима. Пока Мандела вел диалог, они следили за гонками "Формулы-1", причем Рамафоса особенно отвлекался на события на трассе. Сегодня Руперт больше не имеет прямых контактов с президентом Рамафосой.

В последние годы он все чаще говорит о положении дел в Южной Африке, захвате государства и коррупции. Неэффективное и разваливающееся государство - это вопросы, которые он поднимал публично и за которые неоднократно получал упреки. Он также не устает повторять всем, кто его слушает, что он и его семья были отлучены от правящего африканерского политического истеблишмента до 1994 года, и что порядок, установившийся после 1994 года, также не был благосклонен к семье и ее интересам.

Но он также не из пугливых, как могут подтвердить многие в конторе Remgro, и является одним из немногих высокопоставленных бизнесменов, кто решил выступить с критикой правительства. В 2015 году, вскоре после того, как Зума уволил Нене, Руперт публично заявил, что Зума должен уйти - "ради наших детей!". Это произошло после того, как Зума рассказал на встрече высшего руководства АНК о том, как Руперт прилетел из Лондона, чтобы раздуть интригу по поводу возвращения Гордана в Национальное казначейство. Это не так, сказал Руперт, отметив, что он не смог бы прилететь из Британии, поскольку в то время находился в Стелленбоше, где выступал на церемонии вручения дипломов в университете.

 

Хотя Антон Руперт никогда не занимался политикой, в 1940-х и 1950-х годах было невозможно избежать участия в делах африканерских националистов, и он не стал исключением. Он был очень активным участником национального проекта, работая в начинающих организациях, таких как Reddingsdaadbond, и стал членом Broederbond, теневой и секретной организации, которая продвигала интересы африканеров и, как говорили, стояла за правительством Национальной партии. В 1945-1947 годах Руперт участвовал в дискуссиях Broederbond о будущей экономической структуре Южной Африки, и именно во время этих диалогов спор между социализмом и принципами свободного рынка был решен в пользу последних. По словам его биографа Эббе Доммисса, похоже, что он никогда не чувствовал себя комфортно в этой организации и в конце концов прекратил свое членство.

Несмотря на свою причастность к набирающей силу националистической системе африканеров, в 1951 году Руперт предложил инвестировать частный капитал в черные районы и создать Корпорацию развития банту для помощи черным предпринимателям. Его предложение так и не было реализовано. Вскоре после этого, во время секретной конференции Broederbond, он отверг идею квот для африканеров при ведении бизнеса с государством. Исполнительный совет Бройдербонда, по-видимому, не был в восторге от системы квот в пользу начинающих африканерских предприятий, и вскоре эта идея была отклонена.

Руперт отошел от Бредербонда и его деятельности, заявив, что она стала "абсурдной" и "контрпродуктивной". Рембрандт также отверг критику в свой адрес по поводу того, что он был "основан" Broederbond. Партнер Руперта, Дирк Херцог, заявил во внутреннем меморандуме, что компания могла получить поддержку от этой организации в первые дни своего существования, когда африканеры пытались пробиться в бизнес, но она не должна благодарить Broederbond за свое существование.

За свою карьеру Антон Руперт столкнулся с двумя лидерами апартеида - Вервурдом и П. В. Ботой, первый из которых был жестким, решительным и пренебрежительным архитектором апартеида, а второй - изоляционистом и воинственным исполнителем доктрин апартеида. Главная философия Рембрандта, которую исповедовал Руперт, заключалась в том, что партнерство между людьми и "группами" является необходимым условием успеха и мира. Но когда он предложил разрешить частному капиталу инвестировать в родные земли, или бантустаны, это вызвало резкое неприятие со стороны Вервурда, который проникся "постоянной враждой" к африканерскому магнату. Биограф Вервурда, Генри Кенни, утверждает, что Руперт должен был стать гордостью и радостью националистов благодаря своему очевидному международному успеху и возвышению африканеров за первый стол в мире бизнеса, но Вервурд так и не простил ему того факта, что он хотел инвестировать