сильно, как никогда раньше, — он снова поцеловал меня и, укусив в последний раз, окончательно отстранился.

Я судорожно втянула в легкие воздух и, следовательно, снова вдохнула его аромат.

— Это из-за тебя я здесь?

— Куколка, на случай, если ты не заметила, я тоже тут застрял.

Я сглотнула и распрямилась, чтобы вернуть себе хоть немного самообладания. От ноющей боли между ног у меня пульсировала киска, а от жара раскраснелась кожа.

Я старалась не обращать на это внимания, глядя, как он идет к двери ванной.

Что-то в этом всем, в нас самих. В нем. Все это показалось мне каким-то знакомым, но мой разум наотрез отказывался это вспоминать.

— Кто ты такой? — спросила я, прежде чем он успел открыть дверь.

Сделав короткую паузу, Киаран ответил:

— Я — причина, по которой ты выберешься отсюда живой.

Он вышел в коридор и плотно закрыл за собой дверь. Я поднесла два пальца ко рту и ощупала сочащуюся кровью ранку.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Я выключила кран и, вытерев с лица лишнюю воду, вернулась в холл.

Намеренно не заглядывая в главную комнату, я вернулась в спальню, стараясь, чтобы произошедшее никак не отразилось на моем лице, даже при том, что все мое тело горело огнем. Когда я вошла, Мэл уже просыпалась.

— Где ты была? — зевнув, спросила она.

— Умывалась…

Мэл прищурилась, и в свете настольной лампы ее глаза показались мне кошачьими.

— А тебя, случаем, не трахнули?

— Ты серьезно? Неужели я выгляжу так, будто занималась именно этим? — развела руками я.

— Верно. Да ты ходить нормально не можешь от этих исходящих от тебя флюидов «порви мою киску».

Я прикрыла рукой рот, чтобы сдержать смех.

— Иногда с тобой и впрямь невозможно разговаривать. Откуда ты вообще знаешь, что я была с Киараном? — я подобралась к ней, перешагнув через Эбби.

— Потому что я тебя знаю… и чувствую запах его одеколона. Кроме того, у тебя опухли губы.

— Мне нужно поговорить об этом с тобой и Грейслин.

— …да ну? — Мэл вопросительно взглянула на меня.

— Да не о потрахушках, — прошипела я. — Ему известна моя фамилия.

Это полностью завладело ее вниманием, и она устроилась поудобнее.

— Как?

Я забралась на огромную кровать и села рядом с ней.

— Понятия не имею. А еще он сказал, что знает, что означает вот это, — я тронула пальцами цепочку своего ожерелья.

— Он сделал тебе больно? — сказала Мэл, откидывая одеяло.

Я подавила еще один смешок и схватила ее за запястье.

— Я бы сделала ему еще больней, ты же знаешь. Он всего лишь заморочил мне голову и сделал так, что я потекла.

— О, тогда он конкретный вандал.

— Кто вандал? — проворчала Грейс и, повернувшись, взглянула на нас обеих.

— Кики знает ее фамилию, — сообщила Мэл. — И он не дал ей кончить.

Последнюю часть ее фразы я проигнорировала.

— Как ты его назвала?

— Кики, а что?

— Ничего…, — покачала головой я. — Он сказал, что, благодаря ему я выживу. Как вы думаете, что это значит?

— Он может быть отпрыском одной из семей Основателей, — все еще сонным голосом предположила Грейслин. — Мы уже поняли, что все очутились здесь не просто так.

— В этом нет ничего удивительного, — согласилась Мэл, заправляя за ухо фиолетовую прядь волос.

— Меня больше удивит, если за всем этим не будет стоять какой-нибудь больной ублюдок, которого выбесили наши родители.

— Да, этот список бесконечен, — задумчиво произнесла я.

Я удивилась, почему сразу не подумала о том, что он из другой семьи. Это было капец, как логично. От того, как он говорил о своей персоне, до его безумной, хотя и сексуальной манеры поведения в целом. Но это все равно не объясняло того, как он узнал, кто я такая. От этого он стал мне только еще более подозрителен и интересен.

— А ты не спрашивала, кто он такой?

— Да, типа того. Но он ничего не сказал.

— Ну, все ясно, — вздохнула она. — Если он из одной из семей Основателей, то и остальные тоже, а это значит, что мы не можем им доверять. Поскольку Киаран знает твою фамилию, уверена, что наши они тоже знают.

— Да, и все это может повернуться не лучшим образом. Не все семьи ладят друг с другом, — заметила Грейслин.

— Даже если мы все оказались здесь из-за того, что кто-то хочет нас уничтожить, их семьи тоже могут ненавидеть наши. Если нам придется убивать друг друга, все превратится в громадное кровавое месиво, — надулась она. — Мне нужен был всего лишь небольшой отдых, а не билет туда и обратно на современную Королевскую Битву.

Каким же это было преуменьшением… хотя и правдой тоже. Пока мы сидели запертые в этом адском городе, некоторые семьи все еще устраивали кровопролитие и кровавую бойню друг против друга. Я прикусила изнутри нижнюю губу и провела кончиком языка по больному месту.

— Вот вам и связь, — пробормотала я скорее себе, чем им.

Наш разговор прервал тихий скрип двери. Из коридора выглянул Харон и ухмыльнулся нам троим.

— Привет, спящие красавицы.

— Тебе что-то нужно? — спросила Мэл.

— На часах осталось двадцать минут. Будите остальных и подходите к карте.

Как только он исчез, мы втроем переглянулись.

— Двадцать минут, — тихо повторила Грейс.

— Ну что, готовы?

— А разве у нас есть выбор? — ответила Мэл.

Я свесила ноги с кровати и пошла будить Селену.

Надев на себя нашу прежнюю одежду, мы собрались вокруг интерактивной карты.

Как только я вошла в комнату, то почти сразу же обнаружила Киарана, словно наши взгляды притягивались. Он стоял рядом с Мэвериком, Кайросом, Хароном и Леонардом.

Его глаза на мгновение остановились на моих губах.

— Что у нас дальше? — решительно спросила Марго. — Чем быстрее мы все это пройдем, тем быстрее я смогу найти Сьюзен.

Это все объясняло.

— Теперь тут цифры. Мы должны идти по крестикам от одного до пяти, — сказал Киаран, указывая на отмеченный путь.

Каждый крестик обозначал новое место. Первым был Перевал Белета (прим.: в демонологии, один из царей ада, командующий восьмьюдесятью пятью легионами демонов). Я посмотрела на таймер, что отсчитывал наши последние минуты.

— Может, нам стоит ждать поближе к двери на случай, если снова придется бежать? — спросила Эбби. — У меня мозоли на ногах.

— Лично я считаю, что нам лучше остаться здесь на случай, если кто-то ждет с другой стороны.

— Тогда они смогут ворваться прямо сюда и схватить нас, — возразила она.

— Значит, некоторым из нас придется труднее,