Демид действительно звонил, каждый день, как и обещал. А я превратилась в стойкого оловянного солдатика, который доблестно нёс свою вахту возле телефонного аппарата с девяти до десяти вечера никого к нему не подпуская, боясь пропустить важный звонок. Задолго до этого времени я забиралась с ногами на кровать и начинала гипнотизировать телефон. И каждый раз мне казалось, что сегодня он не позвонит, что будут дела, что просто забудет. И каждый день Демид разбивал в пыль мою веру в плохое. Мы болтали обо всём и ни о чём, а мне было всё равно, пусть хоть песни поёт или конституцию читает, лишь бы слышать его голос. Когда Ленка узнала об этом, она покрутила у виска и сказала:

— Ты представляешь сколько денег он отвалит за эти разговоры!

И мне стало стыдно. А ещё я впервые поняла, что любить может быть дорого.

До экзамена оставалось меньше получаса. Вся наша группа уже топталась в коридоре перед аудиторией: кто-то дописывал шпаргалки, кто-то зазубривал лекции, кто-то травил анекдоты, тем самым пытаясь отвлечься и раньше времени не впасть в ступор. Я держала в руках тетрадь с конспектами, а мысли были совсем не об учёбе. Прошлым вечером звонил Демид, обрадовал, что уже вернулся в город, и мы договорились, что он заберёт меня после экзамена. Какая после этого может быть учёба?! Прилежание проиграло разбушевавшейся фантазии, и нервничала я сейчас не по поводу экзамена, а по поводу долгожданной встречи. Я бы предавалась мечтам и дальше, как вдруг рядом со мной раздался голос:

— Первые пять человек, которые думают, что готовы, могут заходить в аудиторию.

Само собой, я была в числе первых, потому что никогда не любила ждать под дверью. Я вытащила билет номер девять и была занесена в протокол под номером три. Две мои любимые цифры сразу — определённо к удаче. Не кривя душой, была удивлена, увидев в зачётке «пять», по-моему, ответ получился не очень убедительным, но спорить с преподавателем точно не буду. Не успела я выйти в коридор, как меня тут же атаковали одногруппники:

— Ну что, сдала?

— Шпоры остались?

— Списать реально?

Во всей этой экзаменационной суматохе, я совершенно забыла о времени. Студенты обменивались впечатлениями и конспектами, рассовывали во все мыслимые и немыслимые места на своих телах шпоры, кто-то сетовал на чрезмерную придирчивость препода. Неожиданно зазвонил мобильный, гулким эхом разливаясь по длинному коридору, и я нечаянно стала свидетелем разговора:

— Сейчас только одиннадцать. Освобожусь через час.

«Уже одиннадцать! Меня же Демид ждёт!». Наспех собрав свои конспекты, пожелав всем оставшимся удачи, поспешила на выход. Май в этом году выдался на удивление тёплым, отчего раньше времени зацвели каштаны. Демид стоял напротив выхода, пристроив свою “Ауди” под раскидистой кроной дерева, всю облепленную белыми свечками соцветий.

— Сдала? Вместо приветствия спросил он, увидев меня спускающуюся по ступенькам.

— Отлично!

— Я даже не сомневался! — он протянул мне маленький букетик ландышей, а я просто в ступор впала от этого жеста, от головокружительного аромата и хрупкости этих цветов. — Ну что, едем пить шампанское? Или лучше лёгкий завтрак? А вечером тогда…

— Демид, угомонись. По-моему, ты взбудоражен больше, чем я перед экзаменом. Тем более, что это только первый экзамен. Праздновать будем потом. Давай выпьем кофе за твой приезд.

Он оставил машину возле университета, и мы пешком прошлись до небольшого кафе. Я молчала, но не потому, что мне нечего было сказать, наоборот, меня просто распирало желание рассказать, как я скучала, какими мучительными были все эти дни без него, как вдруг услышала:

— Я скучал без тебя.

Я улыбнулась, словно комплимент услышала, а когда до меня дошёл смысл фразы, остановилась и заглянула своему спутнику в глаза — может я ослышалась?

— Никогда не думал, что дни могут так тянуться, — добавил он, отметая все мои сомнения.

— Можешь мне не рассказывать, — почти шёпотом ответила я и спрятала порозовевшее лицо в белоснежных колокольчиках.

За чашкой кофе Демид рассказывал про свою поездку, я же не могла сосредоточится на смысле слов, прислушиваясь только к голосу. А ещё я боялась, что он не вернётся к вопросу о планах на вечер. Вот он, мужчина, который мне безумно нравится, сидит напротив меня, словно не было этих двух недель в ожидании, только сердце всё равно ноет, потому что мне уже мало только видеть его…

— Аль, ты меня слышишь? — Демид подался вперёд, пытаясь поймать мой расфокусированный взгляд.

— Прости, задумалась.

— О чём?

— О вечере… — сказала и осеклась. Чёрт! Кто меня за язык дёрнул?

— Зачем о нём думать сейчас, — Демид довольно улыбнулся и откинулся на спинку стула, — если мы в любом случае увидимся?

— У тебя, по всей видимости, дел много накопилось после командировки…

— Делами я еду заниматься сейчас. А вечером хочу снова встретиться с тобой.

Я расплатилась, напоминая, что в прошлый раз в пиццерии, платил он. Демид хмыкнул, но согласился, убирая портмоне обратно в карман. Понятно, что суммы не равнозначные, но пусть будет так. Он предложил меня довезти до дома, но я отказалась:

— Поезжай на работу, не трать время. Быстрее освободишься.

К назначенной на семь вечера встречи я начала готовиться заранее. Выбрала юбку, балетки, даже ресницы накрасила заново. Увидев меня выходящей из подъезда, Демид опустил стекло и сказал:

— Прости, не предупредил заранее, но я выезд на природу затеял. Так поедешь или?..

Пришлось возвращаться домой. Натянула джинсы, футболку, завязала высокий хвост, засунула под мышку ветровку на случай вечерней прохлады, собралась уже выскочить из квартиры, как зазвонил телефон:

— Аля, тебя Лена спрашивает, — услышала я голос деда.

— Скажи ей, что я очень спешу, а ей обязательно завтра позвоню. Нет, скажи, приду.

И снова я бежала по лестничным пролётам, не дожидаясь лифта. Переведя в машине дух, поинтересовалась:

— Интересно, а куда мы едем?

— Хочу оказать тебе одно место, — Демид вёл уверенно, не отвлекаясь от дороги, — люблю туда приезжать время от времени.

Мы выехали из центра, оставили позади частные дома пригорода, которые сменились полями, а затем хвойным лесом. Наша машина свернула вправо, вынырнув из плотного потока автострады, и оказалась на узкой грунтовой дороге, ведущей вглубь чащи. Я не отвлекала водителя разговорами, понимая, что на сильно петляющей лесной дороге в сумерках стоит быть предельно внимательным, не отрываясь смотрела в окно, стараясь запомнить дорогу (вдруг пригодится). Казалось, лес затеял игру с машиной: он вплотную, как в хороводе, подходил к самому бамперу, а через секунду, когда столкновение казалось уже неизбежным, деревья отступали. От мелькающих сосен у меня уже начинала кружиться голова, как вдруг лес окончательно расступился, выпуская нас на берег маленькой речки. Её берегами были два песчаных обрыва, метров по шесть, а то и больше, густо поросших кустами и молодыми сосенками, с узкой песчаной тропинкой, круто срывающейся вниз к самой воде.