— Не нужно извиняться, мисс Литл. То, что вы сказали, справедливо. Более того, уважай я свою жену, как должно, я бы ее поддержал. И у нее не было бы потребности искать утешения на стороне.

Арбор-Драйв, озеро Блафф.

23:40

На этот раз Белла выбрала комнату в одном крыле со спальней Пирса. Ей больше не хотелось спать на кожаном ложе. Правда, оно и не предназначалось для сна.

Шаг за шагом она проделывала необходимые ритуалы, готовясь ко сну. Приняла душ, высушила феном волосы, подстригла ногти, намазалась увлажняющим кремом. Надела любимую пижаму — длинные штаны и футболку. Потом извлекла из сумки дневник Кары Пирс и нашла последнюю прочитанную запись.

Девон ни словом не обмолвился об убитой домоправительнице, миссис Харпер. Она очень долго работала на него. Белла не сомневалась, что он потрясен, но ей ничего не сказал. Однако он сидел на полу в ее кухне и кормил ее кота.

Белла снова переключила внимание на дневник.

«Сегодня Девон занимался со мной любовью. Я старалась. Я в самом деле старалась чувствовать то, что положено. Тело у него сильное и красивое. Он любит меня. Я знаю это. Но есть вещи, которые я никогда ему не дам. Детей. Мое сердце. Он заслуживает большего. Сегодня я позволяю ему делать с моим телом все, что он хочет. Он ласкает меня языком… руками… он заполняет меня. А я все равно ничего не чувствую. Он — не тот любовник, какой мне нужен… не моя любовь».

При мысли о том, что он прочел эту запись, Белле стало тошно. Это написала его жена, которую он любил, хотел, чтобы она стала матерью его детей. Женщина, с которой он рассчитывал прожить до конца дней. Возможно, поэтому он теперь избегает серьезных отношений. «Как и ты, Белла». Как она могла доверять кому‑то после того, что пережила с родителями, тетей и дядей, а потом с сестрой? Как она может кому‑то доверять? Она давно решила, что никто не получит власти над ее жизнью.

У нее заурчало в животе. Она тяжело вздохнула. Пирс, правда, предлагал приготовить ужин, но она отказалась, ей хотелось побыть одной. Она посмотрела на часы. Почти полночь. Он уже наверняка лег спать.

Еще раз вздохнув, она открыла дверь и вышла в длинный коридор. Брать с собой оружие нет необходимости. Девон уже поставил дом на сигнализацию и сменил код. Замки поменяли. Пока они в безопасности. Дверь его спальни закрыта. Разве она не была открыта, когда она раньше проходила мимо?

Белла не спеша спустилась вниз. Ей очень понравился старомодный, старосветский вид дома, правда, он слишком велик. Даже дюжины детей не хватит, чтобы заполнить все пространство.

В кухне было темно. Она включила несколько ламп и направилась к холодильнику. В животе снова заурчало, когда она осматривала содержимое. Поскольку было уже поздно, она решила намазать бублик мягким сыром. Может, выпить бокал вина. Держа бублик в одной руке, она взяла бутылку в другую и закрыла дверцу ногой. Развернулась, чтобы поставить добычу на столешницу, — и вздрогнула, заметив его. Он наблюдал за ней.

Бутылка чуть не выскользнула у нее из рук.

— Как вы меня напугали!

Он взял у нее бутылку:

— Я открою.

— Спасибо. — Она с трудом улыбнулась. — Вы уже поели?

— Да.

Пробка вылетела с легким хлопком. Он налил ей вина. Она намазала мягким сыром два бублика. Когда он передал ей бокал, она протянула ему бублик:

— Насчет еды вы солгали.

Он взял бублик и посмотрел на него, не подтверждая, но и не отрицая ее слов.

— Все время думаю: надо было позвонить миссис Харпер, спросить, как она. Надо было спросить, какие у нее планы на неделю. — Он покачал головой. — Но если бы я позвонил, она бы решила, что я не хочу отпускать ее. — Он подавленно вздохнул. — Никто не должен так умирать…

Белле захотелось его утешить.

— Доктор Пирс, вы не можете отвечать за действия убийцы. Они не в вашей власти. Хотите верьте, хотите нет, но вы не можете контролировать все, что происходит рядом с вами.

Именно тогда она поняла, у него нет настоящей личной жизни, потому что он не может ее контролировать.

Она съела бублик, потом выпила еще немного и сказала:

— Вы такой лицемер, доктор Пирс!

Он отложил в сторону свой бублик.

— В каком смысле, мисс Литл?

— Стыдите меня за то, что я не соглашаюсь на длительные отношения, боюсь сделать неверный выбор и пойти по стопам других женщин в моей семье. А ведь вы точно такой же! Вы держите всех, кем не можете управлять, на расстоянии. Вы допускаете к себе только своих служащих и женщин, которых нанимаете для удовлетворения сексуальных потребностей.

Он молчал. Белла осушила свой бокал и налила себе еще. Он взял у нее бутылку и стал пить прямо из горлышка. Завороженная этим зрелищем, она с трудом поднесла свой бокал к губам.

Он допил вино.

— Вы почти правы.

Она сделала еще глоток и рассмеялась.

— Почти? Доктор, а когда я была не права?

— Я нанимаю женщин не только для удовлетворения сексуальных потребностей.

Она выпила еще вина, надеясь успокоить бешено бьющееся сердце. А может быть, чтобы голова закружилась и ей стало все равно, как реагирует на него ее тело.

— Я нанимаю их, чтобы они меня наказывали.

Она допила вино и отставила бокал в сторону.

— Не понимаю.

Он взял ее за руку:

— Пойдемте. Я покажу.

Они прошли по длинному коридору, потом вниз по лестнице и вошли в ту комнату. Он держал ее за руку не слишком крепко. Вырваться было бы легко. Но она не вырывалась.

В комнате царил полумрак. Освещена была лишь кровать с горизонтальной перекладиной, с которой свисали цепи с наручниками.

Он уже снял пиджак и галстук. Начал расстегивать синюю рубашку.

— Что вы д‑делаете? — запинаясь, спросила она.

Голова у нее кружилась. Все от вина, внушала она себе. «Белла, ты ведешь себя как дура».

Он отбросил рубашку в сторону. У нее перехватило дыхание при виде его обнаженных широких плеч и рельефных мышц груди и живота. «Наказание»… До нее вдруг дошло, да так внезапно, что она пошатнулась.

Он подошел к перекладине и сунул руки в наручники. Резко опустил руки вниз, и наручники, лязгнув, защелкнулись. Он посмотрел на нее с каким‑то беззащитным видом:

— Возьми хлыст.

— Что?! — Она только сейчас заметила свернутую кожаную полосу, похожую на змею. Она покачала головой, хотя и прекрасно понимала, что почти незаметное отчаяние в его голосе было вызвано не сексуальным желанием. — Нет.

— Ты боишься. — Он не сводил с нее своих ярко‑голубых глаз. — Белла, не нужно бояться.