Кортни – или Эли? – выразительно посмотрела на Эмили, словно прочитала ее мысли.

– Вы, ребята, видели ее. Помнишь тот день – накануне нашего ночного девичника, когда я встретила вас в патио, а ты сказала, что мы только что виделись наверху, в моей комнате?

Эмили захлопала ресницами. Еще бы она не помнила. Они застали Эли в ее спальне, когда она читала какую-то тетрадь. Тотчас появилась миссис ДиЛаурентис и строго приказала девочкам идти вниз. Чуть позже они встретились с Эли во дворе, и она вела себя так, словно ничего и не произошло. И одета была по-другому, да и вообще как будто удивилась, увидев Эмили и всю компанию. Такое впечатление, что события последних десяти минут попросту улетучились у нее из памяти.

– Это была Кортни. Она читала мой дневник, снова пытаясь стать мной. После этого я держалась от нее подальше. В ту ночь, когда был девичник, мы со Спенсер повздорили, и я выбежала из амбара. Но Билли не нападал на меня, как думают все. Я побежала к себе, а он… ну, видимо, перепутал сестер.

Эмили поднесла руку ко рту.

– Но… я не понимаю…

– Моя сестра должна была всю ночь оставаться в своей комнате, – продолжила Кортни – нет, Эли. – Когда утром мои родители увидели только меня, они подумали, что перед ними Кортни, ведь Эли ушла ночевать к Спенсер. Я пыталась убедить их в том, что Эли – это я, но они мне не поверили, потому что обычно так вела себя Кортни. «Я – Эли, я – Эли», – вечно талдычила она.

– О боже, – прошептала Эмили. Съеденные недавно крекеры с арахисовым маслом отозвались отрыжкой.

– Потом, когда сестра по имени Эли не вернулась домой с ночного девичника, они места себе не находили. Решили, что я, Кортни, сотворила нечто ужасное. Они не могли держать дома больную дочь в то время, как пропала другая, поэтому на следующий же день отправили ее обратно в интернат. Только вот… это была я. – Она приложила руку к сердцу, и ее глаза наполнились слезами. – Это был сущий ад. Они ни разу не приехали ко мне. Только Джейсон постоянно навещал Кортни, но даже он не хотел меня слушать, когда я умоляла его поверить в то, что я – Эли. У них в головах как будто щелкнул выключатель, и я для них умерла.

За окном прогрохотала соседская «Хонда Сивик». Залаяла собака, лай подхватила другая. Эмили неотрывно смотрела на девушку, что сидела напротив. Девушку, которая уверяла, что она Эли.

– Но… почему ты не позвонила нам, прежде чем тебя отправили туда? – спросила Эмили. – Мы бы знали правду.

– Родители запретили мне пользоваться телефоном. И в больнице тоже не разрешали звонить. Я словно оказалась в тюрьме. – Слезы текли по лицу Эли. – Чем настойчивее я пыталась объяснить, что являюсь Эли, тем охотнее врачи склонялись к мнению: мне становится все хуже. Я поняла, что смогу выбраться оттуда, только если соглашусь стать Кортни. Мои родители до сих пор не знают, кто я на самом деле. Если я скажу им правду, они отправят меня обратно. – Она икнула. – Я просто хочу вернуться к прежней жизни.

Эмили предложила ей носовой платок из коробки на тумбочке и взяла один для себя.

– Так чье же тело нашла полиция?

– Кортни. Мы близнецы, так что у нас одна ДНК. У нас даже стоматологические карты одинаковые. – Она посмотрела на Эмили со смесью горя и отчаяния. – Я помню все о тебе, Эмили. Я танцевала, когда мы курили семена одуванчика. Я на этих фотографиях, что висят у тебя на стене. Я помню, как мы познакомились, и никогда не забывала наш поцелуй в домике на дереве.

Запах ванильного мыла ударил Эмили в ноздри. Она закрыла глаза и почти увидела ошеломленное выражение лица Эли после того поцелуя. Они с Эли больше никогда не обсуждали это. Много раз Эмили порывалась завести разговор, но боялась, тем более Эли начала поддразнивать ее, намекая на то, что произошло между ними.

– Помню, я рассказывала про взрослого парня, который мне нравился, – продолжила Эли, – и вдруг ты поцеловала меня. Я ужасно смутилась и перепугалась, но потом ты прислала мне записку, в которой призналась, что я тебе очень нравлюсь. Я была растрогана, Эм. Никогда и ни от кого я не получала таких признаний в любви.

– Правда? – Эмили начертила пальцем сердце на покрывале. – Я подумала, что ты приняла меня за фрика.

Эли поморщилась:

– Я была напугана. И глупа. Вообще вела себя как последняя идиотка. Но за четыре года в больнице я многое переосмыслила. – Она положила ладони на колени. – Что еще я должна сказать, чтобы ты мне поверила? Чем могу доказать, что я — Эли?

Губы Эмили все еще покалывало от поцелуя, а руки и ноги дрожали от потрясения. Но, как ни странно, в глубине души она знала, что с этой Кортни не все так просто. Лишь только увидев ее, она почувствовала, что между ними проскочила искра, как будто они знали друг друга много лет. Так оно и было.

Эмили годами грезила об этом мгновении. Она изучала гороскопы, карты Таро и нумерологические графики, отчаянно пытаясь отыскать хоть какой-то намек на то, что Эли жива. Она сохранила каждую записку от Эли, случайные каракули, милые подарки и безделушки, не в силах расстаться с ними, потому что глубинная, мистическая сила убеждала ее: это не конец. Эли жива. С ней ничего не случилось.

И Эмили оказалась права. Наградой за веру и терпение стало исполнение ее самого заветного желания.

Туман в голове рассеялся. Сердце снова билось уверенно и ровно. Робко улыбнувшись, она взглянула на Эли.

– Конечно, я тебе верю, – сказала она, заключая в объятия свою давнюю подругу. – Я так рада, что ты вернулась.

Спенсер поправила круглый вырез платья с лямкой на шее от Milly и показала поддельное удостоверение личности лысому вышибале в дверях Paparazzi, двухэтажного клуба в Олд Сити, центральном квартале Филадельфии. Лысый изучил документ, кивнул и вернул его Спенсер. Йес.

Следом подошла Кортни, в роскошном золотистом мини-платье. Кортни предъявила вышибале старое фейковое удостоверение личности Мелиссы, и ее тоже пропустили. Эмили замыкала тройку. Она выглядела на удивление сексуально в красном платье-трапеции, эффектном колье из бисера и серебряных босоножках с тонкими ремешками и на шпильке, позаимствованных из гардероба Кортни. Кортни позвонила Спенсер за час до намеченного выхода в свет, сообщив, что они с Эмили поладили и она хочет пригласить Эмили поехать на танцы вместе с ними. Спенсер не возражала – теперь, когда она подружилась с сестрой-близняшкой Эли, ей хотелось, чтобы все вокруг полюбили ее так же сильно.

Эмили протянула вышибале фальшивое удостоверение своей старшей сестры, и после того как тот рассеянно взглянул на документ и одобрительно кивнул, все трое попали внутрь.

– Сегодня мы будем зажигать, – сказала Кортни, хватая их за руки. – Я так счастлива.

– Я тоже, – ответила Эмили, долго и многозначительно смотря на Эли. Спенсер не сдержала ухмылки. Похоже, страсть Эмили к Эли перекинулась на ее сестру-близнеца.