что висела над столом. Если, пока его будут искать, судьба позволит пропавшему хозяину дома благополучно вернуться, то его встретит приветливое сияние. Затем квендели молча вышли из дома, и Биттерлинг запер садовую калитку.

Гортензия решительно встала между каменной «прачкой» и дрожащей подругой. Она неодобрительно фыркнула, когда та попыталась недоверчиво повернуть голову, и Хульда перевела взгляд на тропинку впереди. Но при мысли о том, что жуткий камень находится так близко, волосы на затылке Хульды зашевелились, а журчание ручейка показалось зловещим шепотом. Она была благодарна Гортензии за то, что та продолжала неумолимо тащить ее за собой, не обращая внимания на заплетающиеся ноги. Вот уже и заросли бузины остались позади.

– С чего начнем? – спросила Бедда, возбужденно размахивая фонарем, свечу в котором она оставила незажженной.

– Сперва возьмем в сарае у Гортензии несколько надежных фонарей и тогда отправимся в путь, – ответил Карлман матери, как будто она спрашивала его одного.

Он надеялся, что его голос имеет теперь такой же вес, как и голоса остальных, потому что он первым догадался, где, возможно, скрывается его дядя. Бедда хотела что-то сказать в ответ, но Звентибольд, стремившийся не отставать от стремительно шагавшей Гортензии, ее опередил:

– Кто из нас будет сторожить в Зеленом Логе? Нужно оставить кого-нибудь на случай, если Бульрих вдруг вернется раненым. Кроме того, я не уверен, хочет ли Хульда бродить по темноте вместе с остальными! – Это должно было прозвучать смело, но в то же время Звентибольд сомневался, сможет ли сам храбро прогуливаться посреди ночи по тропинке вдоль живой изгороди.

– Не сердитесь на меня, – сказала Хульда, – но или мы пойдем все вместе, или пусть кто-то останется со мной по соседству, в доме Гортензии.

– С тобой останется Карлман, – решила Бедда, не обращая внимания на тяжкий вздох сына. – Я не хочу, чтобы он и близко подходил к Сумрачному лесу.

– Я не собираюсь сидеть у камина, пока вы будете искать дядю! Ни за что! – возмущенно крикнул Карлман, едва мать договорила. – Елки-поганки, я иду с вами, и точка!

Его мать сердито остановилась.

– Если я велю тебе оставаться в Зеленом Логе, ты остаешься. Мы не на воскресный пикник отправляемся!

Карлман тоже остановился и демонстративно сложил руки на груди.

– Это я узнал, где сейчас Бульрих! – возбужденно воскликнул он. – Значит, имею полное право пойти с вами!

– Ничего подобного, мой дорогой, ничего подобного! – Голос Бедды зазвучал так же громко, как голос ее сына. – Мы не грибы идем искать, так что выкинь это из головы! Ты остаешься с Хульдой!

Карлман не успел ничего ответить, как Хульда пришла ему на помощь. Она уже немного успокоилась и отпустила руку Гортензии.

– Тише! Вы перебудите всю деревню! Бедда, пусть он идет с тобой. Я не хочу, чтобы мальчик отправился за тобой тайком, сам по себе, а я бы осталась одна в доме Гортензии, не зная, куда бежать. Знаете что, вы все отправляйтесь на поиски, а остаться со мной попросим соседа, старика Пфиффера. Он наверняка еще не спит, в его возрасте вообще спят мало, и он очень умный.

– Но с причудами, – возразила было Гортензия, однако больше ничего не добавила. Ее совсем не радовала мысль, что Одилий Пфиффер, конечно же, явится в ее дом со своим любимцем, рыжим котом. Что ж, придется ей потом вычистить обивку и ковры. Тем не менее совет Хульды был неплох, поскольку старик хорошо разбирался в целительстве, и когда доходило до дела, на него можно было положиться.

– Я совершенно против… – снова попыталась возразить Бедда, но теперь ее перебила Гортензия:

– Я тоже считаю, что Карлман должен участвовать в поисках. Конечно, он еще очень юн для такого дела, но непременно нам пригодится. Он это заслужил.

Карлман зажмурился от неожиданной похвалы из уст наследницы рода смельчаков и с надеждой взглянул на мать, рассчитывая, что она передумает.

– Бедда, – продолжила Гортензия, – я обещаю позаботиться о Карлмане. Даю тебе слово. А ты, – добавила она, строго посмотрев на молодого квенделя, – пожалуйста, не воображай, что не обязан меня слушаться.

Карлман молча кивнул. Все что угодно, лишь бы не оставаться в деревне. Он ведь с ума сойдет, ожидая развязки драматических событий в уютной гостиной Гортензии. Бедда ничего не сказала в ответ, но Карлман понял, что мать сдалась.

Обратно они шли в полной тишине, так как жители окрестных домов давно разошлись по своим спальням. Если не считать редкого света лампы в комнате одного припозднившегося читателя, Зеленый Лог, залитый лунным светом, мирно дремал. Было очень тихо, даже сверчки перестали стрекотать.

Когда маленький отряд добрался до ворот сада Гортензии, Биттерлинг предложил позвать старика Пфиффера. Пока остальные отправились в дом, чтобы взять все необходимое, Звентибольд пересек деревенскую площадь и прошел мимо большой липы, днем в тени которой отдыхал старик. Как мирно начинался его визит в Зеленый Лог!

«Обманчивое затишье, клянусь всеми сморчками, будь оно неладно!» – подумал Звентибольд, проходя мимо. Он не заметил, как над пустой деревянной скамейкой что-то блеснуло – под нижними ветвями липы будто бы мерцали светлячки.

Свернув на улицу Радости, Звентибольд прошел мимо дома Хульды, где над садовой оградой буйно разросся жасмин. Квендель с облегчением заметил, что окна соседнего домика ярко освещены. Узкая кирпичная дорожка вела к крыльцу между грядками с мальвой и волчьей ягодой. Не успел Биттерлинг поднять руку, чтобы тихонько постучать, как дверь открылась, словно старик его ждал.

Звентибольд неожиданно оказался лицом к лицу с обитателем дома. Одилий Пфиффер стоял в дверях, сна ни в одном глазу, и без тени удивления попыхивал трубкой. У него за спиной в камине горел аккуратно разведенный огонь, а над карнизом, заваленным книгами и газетами, Звентибольд различил фамильную маску Пфиффера – мрачное рыло отдаленно напоминало кабана. Мерцающий свет пламени играл в прорезях глаз, вытянутая деревянная морда отбрасывала на стену огромную тень. Возникший откуда-то рыжий кот потерся о ноги Одилия и окинул ночного гостя суровым взглядом.

– Звентибольд Биттерлинг, – тепло улыбнулся старик, и вокруг глаз на его приветливом лице разбежались тысячи мелких морщинок. – Ты придумал что-то столь поразительное для празднества в этом году, что не утерпел выйти на улицу посреди ночи?

Звентибольд невесело усмехнулся этой невинной шутке.

– Добрый вечер, Одилий, или, скорее, доброй ночи. Хотел бы я в столь поздний час оказаться у ваших дверей по такому веселому поводу, как ежегодный маскарад.

Брови старого квенделя сошлись на переносице.

– Заходи, – сказал он и закрыл за гостем дверь. – Что случилось?

Видя, как Биттерлинг неуверенно ступил в комнату, будто заглянул