Но и здесь все было не просто так: на первом уровне сквозь ступени в тело пирамиды уводил узкий проход около метра шириной и двух в высоту. На втором уровне таких проходов, разнесенных друг от друга на несколько шагов, имелось два. Выше, под самым алтарем — еще один вход.

Найл, в руках которого из оружия не осталось ничего — даже трофейная веревка соскользнула с плеча где-то в шахте — опасливо огляделся и вошел в первую дверь. Безоружному в любом случае не стоит маячить на открытом пространстве.

— Посланник Богини, ты где? — прозвучал в сознании ясный и четкий призыв.

— Я добрался до этажа, который трудно перепутать с другими, — откликнулся правитель полноценной мысленной картинкой. — Поднимайтесь наверх, и встретимся здесь.

— Мы идем, Посланник! — ответили братья по плоти, и контакт оборвался.

Коридор, по виду сложенный из гранитных камней, уходил вперед почти на два десятка метров, и там, вдалеке, угадывалось ярко освещенное, обширное помещение. Уже метров за десять Найл увидел там огромные ступни изваяния, причем изваяния немаленького. Метров за пять он понял, что справа и слева от первой скульптуры находятся еще два, за пару метров он понял, что в скрытом в пирамиде храме высечены три сидящих бога по типу колоссов в Абу-Симбеле.

И лишь войдя в храм и поднял глаза, Найл увидел этих богов и просто оторопел от неожиданного кощунства:

Там сидели Микки-маус, утенок Дональд и пес Гуфи.

Далеко не сразу правитель вспомнил, что небоскреб возводился отнюдь не в те времена, когда пирамиды народов майя, инков или Древнего Египта были строениями священными, таинственными и почитаемыми, а в конце двадцать второго века, когда их воспринимали как туристскую экзотику, образец для штамповки сувениров. Да и оторопь — построивший пирамиду чудак несомненно именно на такую реакцию гостей и рассчитывал. Можно себе представить, как он веселился, глядя на ошарашенные лица людей!

Тем не менее, водружение на троны, подобно сакральным существам, придуманных Диснеем зверюшек Найлу решительно не понравилось — пусть даже они и стали главным символом целой эпохи. Он слишком хорошо помнил, чем может обернуться пренебрежение к символике и обрядам древних культов — сам однажды оказался в шкуре демона.

Не желая прикасаться к неприятным созданиям, Найл вышел наружу, поднялся выше и заглянул в помещения второго этажа. Здесь тоже было на что полюбоваться: каменные ложа, тяжелые мраморные столы и столешницы, огромные вазы, вырезанные из цельных кусков яшмы, мраморные скульптуры в нишах, алтарь между выходящих на одну из ступеней пирамиды окон. Разумеется, все эти изделия наверняка тоже всего лишь копировали древние образцы, но впечатление присутствия на древнеримской вилле создавалось полное.

— А на третьем этаже наверняка маленький Стоунхендж, — пробормотал правитель, поднимаясь выше.

Но здесь оказалась самые обыкновенные апартаменты в стиле двадцать первого века — прямоугольники, оставшиеся от водяных кроватей, рассыпающиеся диваны, ажурные «вечные» светильники, несколько уцелевших шкафов с разными безделушками на полках, аскетичный кабинет — с круглым пластиковым столом, со встроенным в столешницу компьютером, широким окном и картиной «Юдифь» на ламинатной стене.

Что больше всего удивило Найла — так это отсутствие книг. И книг, и книжных шкафов. Для человека, потратившие немалые деньги на копирование древней пирамида и римской виллы, такое небрежение к литературе показалось для правителя странным.

В заключение он поднялся на самую вершину, к жертвеннику, и еще раз восхитился гением создателя этого строения. Отсюда, сверху, в свете налившегося солнцем дня, казалось, что пирамида и вправду стоит на небольшой каменной площадке, вырубленной в первозданной сельве. Отсюда находящийся у основания небоскреба город был невидим — за границами этажа виднелись лишь далекие заросли зеленых лесов.

Найл поднял глаза кверху. До потолка оставалось от силы полметра. Он не удержался, подпрыгнул и хлопнул ладонью по туго натянутому пластику небосклона.

Интересно, такую возможность строитель тоже предусмотрел специально?

Тут Посланник Богини увидел выбирающихся из проема лифтовой колонны людей и резко присел. Братья по плоти идут по лестнице, значит это не они…

— Вы меня слышите? — послал он мысленный призыв. — Вы далеко?

— Мы поднимаемся, Посланник Богини.

Найл выглянул над алтарем: около опоры уже успело собраться больше трех десятков человек, и они продолжали накапливаться. Каннибалы! И то, что мужчин среди них от силы треть, а остальные молодые девушки и малые дети роли не играло. С такой толпой одними ментальными способностями не сладишь. Посланник, не дожидаясь, пока его заметят, начал спускаться вниз, благо на этаж дикари выбирались с противоположной от лестницы стороны.

Куда спрятаться?

Знать бы, что им здесь нужно! Если они пришли надолго, то обоснуются, наверняка, в комнатах. Там от них не скрыться. На открытом пространстве — тоже.

Правитель сбежал вниз, нырнул в храм, подскочил к Гуфи и втиснулся в глубокую выемку за его спиной. Здесь туземцам делать явно нечего, здесь не найдут.

— Братья, вы далеко?

— Мы поднимаемся, Посланник! — мысль сопровождала эмоция торопливости. Братья по плоти спешили, как только могли.

В ведущем в храм коридоре послышались шаги. Шум гулко нарастал, и вдруг резко превратился в тихий шелест: каннибалы вошли внутрь и растекались в стороны.

«Что вам здесь нужно?» — раздраженно подумал Найл, опасливо выглянул из-за каменной спины и высмотрел среди прочих дикарей девчушку лет двенадцати. Он легко прикоснулся к ее сознанию, погрузился в мысли.

Туземка хотела есть. Очень была не голодна — ей удалось перекусить пару часов назад, но она радовалась тому, что скоро все станут есть снова, и никак не могла дождаться этого момента.

Как хорошо, что Гибкая Рука оказался предателем именно сегодня! Все как раз проголодались, ни разу не прикоснувшись к мясу за последние два дня, а тут, сразу — Гибкая Рука убил Голого Глаза, теперь за убийство убьют самого Гибкая Рука. Жалко только, нижний сбежал, с ним было бы еще больше мяса. С нижним мяса хватило бы всем вдосталь.

— Кормитель наш, отец нашего рода и созидатель вселенной, ее уровней и Гладких Дорог! — девчушка напряглась, прислушиваясь к словам вождя, и Найл увидел происходящее ее глазами: низкорослого лысого мужчину в волосяной тунике, вскинувшего перед собой руки, связанного паренька у него за спиной, двух таких же пареньков, без особого повода подкалывающих товарища копьями. Гибкая Рука, из героев клана неожиданно превратившийся в его изменника, стоял, понурив голову и покорно терпя издевательства.

— Кормитель наш, привели мы на великодушный суд твой несчастное тело, созданное волей твоей, но изменившее заветам твоим. Он, недостойный более называться прежним именем, отринул заветы предков. Он отпустил нижнего, созданного тобою ради услаждения желудков наших. Он убил вместо него Голого Глаза, члена нашего клана и твоего потомка.