Она привыкла относиться к мужчинам с учетом того, что он тоже чей-то брат, сын, отец. Если от кровных не будешь требовать невозможного, то как можно требовать этого от мужа, с которым засыпать и просыпаться. Не хочется так думать, что он так думает. Тянуть лямку самостоятельно она не собирается. И строить ее не нужно. Не из той породы. Разделение обязанностей должно быть. Эта мужская работа, это женская. Хотя какая разница, если ты хочешь с человеком прожить всю жизнь, то нужно быть готовым, что иногда придется терпеть, иногда больше делать, чем получать. Какое разделение? Уступать друг другу нужно. Она стала перебирать в голове те счастливые семейные пары, которые знает. Женщина готовит, мужчина помогает. Женщина не успела повесить белье, мужчина повесил. Разве это кому-то нужно: склоки на бытовые темы? А если человек заболеет? Она хочет, чтобы ее мужчина мог ей доверять, жизнь свою доверить, а она ему. Чтобы мы было, а не я-ты.

Вечер.

– Выйди, пожалуйста, на видеосвязь.

Включает. Увидела его и сразу все поняла. Такой трогательно потерявшийся, похоже, он не понимает, в чем дело. Забываются его «ляпы» сразу, обнять хочется и прощения просить, что злилась.

– Что-то случилось, милый?

– День прошел ужасно. Все валилось из рук. Со всеми переругался.

– Из-за чего?

– Да мне тот что-то не то сказал, потом я что-то ляпнул. И так целый день. И со всеми.

Она обожает его за эту его душевную чистоту. Какие могут быть рубашки и еда, это он выразился не так.

– Я со всех сторон сволочь. От этого сползаю в депрессию. Если я на тебе женюсь, то я там буду сволочь. Если на тебе не женюсь, то буду сволочь по отношению к самому себе.

– Молодой человек, я вам пока «да» не сказала.

– Ты думаешь, я тебя в ЗАГС не затащу? Хоть силой.

– Меня можно в ЗАГС затащить, если только сказать, что мне это сделать «слабо».

– Спасибо за слабо, такой вариант я не рассматривал.

– Дима, меня, мягко сказать, смущают твои паспортные данные. Но от таких разговоров я тоже начинаю сползать в депрессию.

Его мысли очень перекликаются с ее мыслями. Но он спешит…

– Скажу тебе сейчас не как девушка, а как друг. В смерти отношений всегда виноваты двое. Там где двое всегда правы, каши не сваришь. Разберись в себе. Если ты хочешь, отношения можно попробовать наладить. Я здесь ни при чем. Я в твоей жизни появилась, потому что ты искал другую женщину. Не появилась бы я, появилась бы другая. Я не буду брать на себя ответственность за твой распавшийся брак. И обещать тебе тоже ничего не могу. Лучше открыть глаза в 43 и понять, что ты хочешь. Лучше в 43, чем в 50.

– С девушек нельзя брать никаких обещаний, а так хочется.

Это они, похоже, так ругаются. С ее вспыльчивым характером другому мужчине она бы уже давно фыркнула в лицо так, что трава в саванне примялась бы. Она его узнает постепенно, шаг за шагом. Они, кажется, действительно дополняют друг друга. А ему не вспылить, не «пылить» не хочется, к чему эта пыль?

Она ему рассказала и про рубашки, и про еду, и про паранджу. Он ей про то, что все это мелочи, что ему нужно всего одну рубашку в день, и он и сам гладить может, а брюки он вообще покупает, что гладить не нужно. И они пришли к консенсусу. Как с ним вообще можно ругаться?

– Слушай, я тут пишу планы на ближайшее время. Как думаешь, из скольких пунктов он должен состоять?

– Максимум пять, чтобы не забыть.

Первый пункт: дописать диссертацию.

Второй: выучить английский.

– Выучить язык невозможно, можно научиться им пользоваться. А так это желание нереально.

– Хорошо, второй пункт: научиться свободно общаться по-английски и читать литературу на английском.

– Третий пункт: бросить курить. Нет, лучше так. Вести здоровый образ жизни. Четвертый пункт. Мне нужно научиться правильно распределять свое рабочее время.

– Может, работа в удовольствие?

– Точно. И пятый, он же первый пункт. Встретиться с Музыкой и больше ее не отпускать.

– Может, идти с музыкой по жизни. А с большой или маленькой буквы, ты сам решишь.

– А про паранджу мне понравилось. На улицу только в парандже, только по заранее скоординированным маршрутам и то в моем сопровождении.

Так хочется написать ему что-то хорошее и доброе. Он говорит, что она вдохновляет его. А у нее медленно где-то в животе собирается и поднимается вверх «люблю». И пока оно робкое и несмелое, но вот-вот может сорваться с языка. Она осторожничает. Она пока не уверена. Это такое предчувствие любви. Она никогда не понимала людей, которые с легкостью могут произнести это слово одному, завтра другому. Одно дело, физические потребности, другое дело, это чувство. Это или на всю жизнь, или на значительный период жизни.

– Милый, очень хочу услышать твой голос. Слово какое красивое – «милый». Дима, ты мне очень милый.

Что-то оборвалось, когда он снова вспомнил о жене. Так вскользь, ни о чем. А она сразу вернулась с небес на землю. Неужели он не понимает, что делает ей больно.

– Что я для тебя?

– Я благодаря тебе снова стал человеком, а не роботом. Жить снова начал. У меня никогда такого не было. Я на жизнь другими глазами смотреть стал. Ты «мое».

Слушает его и чувствует себя какой-то использованной. Она – «мое», а он – «чье?». У нее даже язык не поворачивается на него сказать «мой». Так только, если в шутку, «мой лев, что хочу, то и делаю», «мой волк, я твоя Красная Шапочка». А всерьез нет. Хорошо, что он это сказал. Камнем вниз в депрессию. И претензий никаких нет. Она знала, что он женат. Просматривает их переписку за день и невольно начинает улыбаться. Только это ничего не значит. Что-то за последние дни она сильно себе всего много намечтала. Не нужно было связываться с женатым мужчиной… Что-то пропало.

Она не знает, какой он там, какой он с ней, что говорит ей, улыбается ли ей. И можно ли вообще выйти из этой ситуации без потерь. Она не хочет дарить себя наполовину. Она хочет знать, что может позвонить ему в любое время дня и ночи, а лучше засыпать и просыпаться с ним в одной постели. И понимает прекрасно, что какие-то решения сейчас принимать слишком рано. Она сама ему пока ничего обещать не может, но.

Он умный мужчина, он со всем этим разберется. Эта установка очень облегчает дело. У нее оооооооочень много других дел, кроме него.

Она мудрая женщина, она просто скажет ему, что упоминания о супруге делают ей больно. В душе больно настолько, что не хочется быть мудрой. Может, ей грушу купить, чтобы в периоды, когда в ней просыпается скорпион, срывать злость на ней. Грушу в клочья.

Если разобраться, что конкретно ее злит? Первое это то, что он заговорил о серьезности, а она была не готова к таким разворотам. И он не имел права так говорить при наличии штампа в паспорте. Второе, что слово «серьезность» как-то незаметно вкралось в ее сознание и упало на почву влюбленности. Но влюбленность – это такое: сегодня влюблена, завтра не влюблена – сори. А тут все, похоже, серьезнее. В-третьих, она злится, но на него не может злиться, из-за этого злится еще больше, но не на него.