Я считала себя ненормальной, раз думала о подобном, хотя должна была ненавидеть Холта и этот ужасный первый раз. Однако он так открыто говорил со мной о сексе, провоцировал, время от времени дотрагиваясь там, где никто прежде не смел, что моё тело вместе с разумом просто не могло не реагировать весьма однозначно. Мои щёки горели каждый раз, когда Доминик Холт оказывался рядом. А он, несомненно, это видел...

И мне просто хотелось сбежать от парня, его проницательного взгляда и от собственных необъяснимых ощущений...

Такси заезжает в большие ворота, преодолевает четверть мили по мощёной дороге, минуя цветущий парк, и медленно огибает фонтан. Тормозит возле парадного входа с большими колоннами и мраморной лестницей. Таксист присвистывает, оглядываясь вокруг. Я закатываю глаза и быстро расплачиваюсь. Покидаю машину и поспешно поднимаюсь по ступенькам. Толкаю дверь и тут же сталкиваюсь с дворецким Карлом.

– Мисс Торес? – он окидывает меня удивлённым взглядом.

– Добрый вечер, Карл, – присаживаюсь перед ним в шутливом реверансе. – Скучал?

Старый зануда работает в этом доме столько, сколько себя помню. И он всегда и обо всём докладывает Джейкобу Торесу, даже о том, о чём докладывать не стоит.

– Мистер Торес не говорил о Вашем визите, – он морщится, вновь окидывая меня вопросительным взглядом, вскидывает голову и сцепляет руки за спиной, чем напоминает суперважного индюка.

– Мистер Торес примет меня без записи и предупреждений, – мягко улыбаюсь. – Или, быть может, я пришла просто попить сока, принять душ, не знаю... переодеться. Это и мой дом, Карл!

Дворецкий с фальшивым почтением склоняет голову.

– Конечно, мисс Торес. Я Вас провожу.

Широким шагом пересекает большой холл, а я иду следом за ним и, не удержавшись, показываю язык и строю рожи его спине. Даже дворецкий в семье Торесов не воспринимает женщин всерьёз. Полнейший патриархат, чёрт возьми!

Мы поднимаемся по мраморной лестнице на второй этаж. Шагаем по длинному коридору прямиком к кабинету Джейкоба Тореса.

– Зачем вся эта формальность? – фыркаю я.

– Это моя работа, мисс Торес, – бросает дворецкий с важным видом. – Мне приятно Вас проводить.

Да, конечно! Проводить ему приятно... Да он просто умрёт, если не узнает, зачем я приехала.

Мы подходим к кабинету, и Карл трижды стучит в дверь. Почти сразу слышится низкий баритон:

– Войди.

Карл открывает дверь и вновь почтительно кланяется. Я переступаю порог и всё-таки закатываю глаза, не в силах сдержать неприязнь к подобному спектаклю. Словно ты не домой пришёл, а на светский раут к королеве Елизавете.

– Спасибо, Карл, – выдавливаю через силу и сама закрываю дверь, практически прищемив слишком длинный нос дворецкого.

Развернувшись, отталкиваюсь от двери и приближаюсь к столу, за которым сидит статный и уверенный в себе мужчина. Его губы ломаются в кривой ухмылке.

– Он не зануда, – кивает на дверь, имея в виду Карла, – ему в последнее время просто нечем заняться. За мной следить ему надоело.

– Нет, он просто меня не любит, – фыркнув, плюхаюсь на кресло рядом со столом. – И это у нас взаимно, кстати.

– Не будь такой злюкой, Патрисия, – с укором говорит он. – Карл всю жизнь служит нашей семье.

Я морщусь, будто съела лимон, уже не думая о Карле.

Ненавижу это имя...

***

Мой отец – Джейкоб Торес – один из самых известных и богатых людей Нью-Йорка. Жить под гнётом его громкого имени всегда было сложно. И стало ещё сложнее, когда четыре года назад умерла мама. Скоропостижно и совершенно неожиданно. Она всегда стояла каменной стеной между отцом и мной. Позволяла жить так, как я хочу, а не как диктует фешенебельное общество. Мама была той, кто отвёл меня на танцы в четыре и поддерживал последующие четырнадцать лет. Она позволяла мне жить собственной жизнью, а не так, как хотел отец. А потом её не стало, моя танцевальная карьера рухнула, и меня пообещали в жёны парню, которого я не знала. Всё это случилось за короткий промежуток времени.

Однако на брак с Холтом я согласилась не из-за отца. Я могла выбрать любого из длинного списка всевозможных политиков, бизнесменов и даже лордов. А выбрала в итоге парня из маленького города Милфорд, который с трудом можно было найти на карте.

Помню тот день, когда отец попросил меня определиться. Мне было восемнадцать. Сам он не особо хотел союза с Холтами, считая, что из всех вариантов этот был самым никчёмным. А я нашла фото Доминика на Фэйсбуке и практически влюбилась в его глаза, как бы глупо это ни звучало. На фотографиях он почти всегда был в окружении друзей. На яхте или на какой-то тусовке... С годами фотографий прибывало, Доминик закончил университет, построил с друзьями яхт-клуб, а с родителями – две гостиницы.

На открытие последней я решила приехать лично. Чтобы наконец познакомиться с будущим мужем. Помню, как жутко нервничала, когда наблюдала за ним, смешавшись с толпой гостей, как всё время пыталась поймать его взгляд, что оказалось невозможным... Доминик не смотрел на меня, даже когда я попадала в поле его зрения. Его взгляд незаинтересованно пробегал по моему лицу и тут же выстреливал в других девушек, которые вились рядом с ним. В основном, высокие блондинки с большой грудью и томным взглядом, заглядывающим парню в кошелёк, а не в глаза. Однако меня не остановило подобное пренебрежение с его стороны, и я всё равно приблизилась. Подумав, что, возможно, он меня просто не узнал... Но даже с расстояния в пару ярдов он смотрел на меня как на пустое место и вскоре, когда торжественная часть вечера закончилась, покинул ресторан гостиницы сразу с двумя девушками...

Я жалела, что выбрала его. Но врождённое упрямство не давало мне в этом признаться. Особенно отцу. К тому же, он и сам издалека наблюдал за Холтами, их сыном и его целеустремлённостью, и к тому моменту уверовал в правильность моего выбора. Доминик не был аристократом по роду, но отец и сам начинал с низов. Возможно, он даже видел в Холте себя.

– Как у нас дела? – папа откидывается на спинку кресла и смотрит на меня, прищурив глаза.

Я тяжело вздыхаю, расстёгиваю плащ и вешаю на спинку кресла. Сажусь, слегка съёжившись под его взглядом, а потом говорю спокойно:

– Всё хорошо. Доминик – профессионал своего дела. Мы всё закончим в срок.

Это то, что он хочет слышать! Всё должно работать как часы. В том числе и я!

Отец подаётся вперёд, выставив локти на стол.

– Я не это имел в виду, – коротко качает головой. – Как прошла ваша встреча?

Ах, это... Я неоднозначно веду плечом и вымученно улыбаюсь:

– Более чем, – нервно закусываю губу, а потом  выдыхаю: – Всё нормально, пап.

– Ты сказала ему, кто ты? – продолжает наседать он. И так как я молчу, выражение его лица становится угрюмым: – Так ли нужен весь этот цирк, дочка? Тебе совсем необязательно жить в отеле и притворяться тем, кем не являешься.