лет тому назад высадился в Коккергаме и ездил к полковнику Тильдеслею с поручением от короля Иакова, осаждавшего в то время Лондондерри.

Нет надобности рассказывать здесь о всём том, что с того времени было с Лентом. Служа усердно секретным агентом изгнанного короля и его министров, он то и дело переезжал из Франции в Англию и обратно, доставляя ланкаширским якобитам письма и инструкции от сверженного короля и сообщая Иакову их ответ.

При такой деятельности, ежеминутно грозившей ему опасностями, Лент постоянно должен был переодеваться и умел это делать так ловко, что, даже попадая в отчаянное положение, ни разу не был арестован.

Возникли было некоторые сомнения относительно его безусловной верности делу реставрации, но и в этом случае Лент сумел устранить их и сохранить за собою полное доверие Иакова и лорда Мельфорда. В конце концов его положение ещё более упрочилось. Он стал одеваться гораздо лучше и имел в своём распоряжении гораздо больше денег, чем в прежние времена.

Он обыкновенно объяснял это тем, что сумел стать необходимым для некоторых якобитов, которые платили ему гораздо щедрее, чем другим, и давали ему пять гиней там, где другие довольствовались одной.

Его осанка сделалась важнее, и он частенько стал выказывать заносчивость. Вальтер Кросби недолюбливал его и не доверял ему, но не имея возможности доказать его измены, держал пока язык за зубами.

Прибыв в Сен-Жермен, Лент заявил, что у него есть проект чрезвычайной важности, но что он может открыть его лишь после того, как переговорит о нём с королём.

Лорд Мельфорд немедленно принялся хлопотать об аудиенции. Король заинтересовался и вскоре принял Лента в своём кабинете.

Кроме лорда здесь же присутствовали Джон Фенвик, доктор Бромфильд, живший теперь в замке, капитан Чарнок и Вальтер Кросби.

Лент в вышитом бархатном камзоле и длинном парике был принят очень милостиво. Король позволил ему поцеловать руку и сказал, что он чрезвычайно рад его видеть.

— Мне передавали, мистер Лент, — начал он, — что вы хотели бы предложить мне чрезвычайно важный план. Я знаю, что вы не стали бы говорить так, если бы дело шло о чём-нибудь обыкновенном, и потому я очень заинтересован вашими словами. Если ваш план действительно окажется необыкновенным и если его можно привести в исполнение, то заранее скажу вам, что вы и все те, кто примет в нём участие, будете награждены достойным образом.

Лент, стоявший возле стола, за которым сидел Иаков, сделал низкий поклон и, приняв таинственный вид, спросил:

— Что бы вы сказали, ваше величество, если бы я и те, кто участвует в этом плане, предоставили вам возможность овладеть Тауэром?

— Я сказал бы, что вы сделали очень много, — отвечал Иаков. — Но ведь вам нужно было бы не только захватить Тауэр, но и удержать его за собою.

— Вашему величеству этого бояться нечего, — возразил Лент. — Мы надеемся захватить Тауэр внезапно. Мы совершим нападение с удвоенной смелостью, так как обнаружилось, что многие из высших начальников крепости преданы вашему величеству и окажут нам помощь.

— Я уверен, что в Тауэре у меня есть друзья, — воскликнул король. — Но продолжайте, сэр.

— Должен доложить вашему величеству, что у нас есть от пяти до шести тысяч хорошо вооружённых и дисциплинированных людей. Мы полагаем, что их будет довольно для осуществления нашего замысла. Если же разразится восстание, то число их, по крайней мере, утроится.

— Это очень удивительно, сэр, — промолвил король. — Я и не знал, что у меня в Лондоне столько приверженцев.

— И я тоже, — присоединился лорд Мельфорд. — Надеюсь, что вы имеете доказательства того, что говорите?

— Я хотел бы теперь же предложить вам несколько вопросов, мистер Лент, — сказал Иаков. — Прежде всего позвольте узнать, каким образом вы рассчитываете захватить Тауэр?

— А вот каким, ваше величество, — отвечал Лент. — Когда мы сделаем все нужные приготовления и назначим определённый день, тысяча человек из наших, одетых в штатское платье, но с оружием, соберётся в Тауэр-Гилле и в конце улицы Темзы маленькими партиями, чтобы не привлекать к себе внимания и будет ждать сигнала. Когда внешние ворота и мост будут заняты надёжными людьми, тогда будет дан знак. Это легко сделать при помощи наших людей в крепости. Они не только пропустят нас, но и выдадут нам все пушки. Менее чем в полчаса мы овладеем крепостью и введём туда гарнизон в двенадцать тысяч стойких солдат.

— Должен сознаться, что этот план представляется мне возможным, — сказал, подумав, Иаков. — Но как привести его в исполнение? Кто возьмёт на себя руководство нападением?

— Да, в этом-то и вопрос, — подтвердил лорд Мельфорд.

— Позволю себе удовлетворить ваше любопытство, — гордо отвечал Лент. — Я могу назвать лордов Февертама, Стаффорда, Балтимора и сэра Вильяма Гаринга.

— Конечно, всё это славные имена, — сказал король. — Они почти ручаются за успех.

— К нам готовы присоединиться и многие другие. Мы уверены, что ваше величество будете в Уайтхолле через неделю после того, как мы захватим Тауэр.

Иаков в раздумье покачал головой.

— Боюсь, что это будет не так-то скоро, — промолвил он.

— Ваше величество имеете полную возможность разом обеспечить успех, — продолжал Лент.

— Я не совсем понимаю вас.

— Намёк мистера Лента вполне ясен, государь, — сказал лорд Мельфорд. — Он хочет устранить принца Оранского.

— На это я и намекал, ваше величество, — подтвердил Лент. — Таково мнение не только тех благородных лордов, которых я назвал уже, но и всех католиков, с которыми мне приходилось сталкиваться.

— От нашего врага в Англии легко отделаться при помощи какого-нибудь дезертира французской армии, — сказал доктор Бромфильд. — Их найдутся сотни, которые взялись бы за это.

— Предоставьте это дело нам, — заметил лорд Мельфорд. — И не беспокойтесь об этом. Какой ответ прикажете, государь, дать лордам Февертаму и другим? — спросил он короля.

— Я ещё подумаю. Ведь мистер Лент едет обратно не сейчас.

— Я недолго здесь останусь, — возразил Лент, — если только ваше величество этого не потребуете. Я обещал своим друзьям скоро привезти ответ и обнадёжил их, что он будет для них благоприятным.

— Если дело примет другой оборот, то я боюсь, что даже самые горячие приверженцы вашего величества падут духом, — прибавил Джон Фенвик.

— Совершенно верно! — воскликнул капитан Чарнок.