Маркус Вольф обращается к шефу польской разведки. Мне вместе с двумя другими сотрудниками позволено заняться непосредственно этим «делом». Один из них родился в Польше, прожил там какое-то время, на языке говорит без акцента и может передвигаться по стране, абсолютно не привлекая внимания. Мы все больше приближались к предателю, но должны были внезапно остановить работу. Шеф польской разведки сообщил мне с неприкрытой угрозой, что он больше не может прикрывать моих сотрудников от ареста. Что это? Отсутствие интереса у контрразведки? Или они сами схватили предателя? Или мы мешаем проведению активных действий польских контрразведчиков? Мы этого не знаем, и это вызывает наше недовольство. В любом случае, в опасности находится один из наших весьма успешных источников. Будучи в Москве, я рассказал об этом деле. Мои собеседники проявили большой интерес, но не стали вмешиваться и помогать.

Когда Хельга Бергер в 1976 году снова начала работать в МИДе в Бонне, ее арестовали. Мир обрушился для нее, когда она узнала для кого она поставляла информацию. Средства массовой информации ФРГ распространили в этой связи, как и в других так называемых «делах Ромео», тезис о сексуальной зависимости Сведение совместных действий двух человек в течение многих лет только к этому — абсолютная чепуха. Никто реально не может и подумать, что интеллигентной и владеющей профессией женщине годами будет достаточно лишь постели, чтобы работать на разведку. Женщинам доставляет много неприятностей не тот факт, что партнеры после ареста или по завершении совместной работы перестают быть их сексуальными партнерами, они страдают, прежде всего, оттого, что от них скрыли настоящую причину совместного настоящего и будущего.

Признаюсь, что страдания таких женщин, как Хельга Бергер, я тяжело переживаю, когда они, неважно по каким причинам, попадают под жернова юстиции и получают большие сроки. Мы пытались помочь ей, не отвернулись от нее. Но из-за понятных обиды и разочарования она, как и другие, кто был завербован и работал «под чужим флагом», отказалась от наших предложений о помощи. Мы должны относиться к этому с пониманием.

Главное управление разведки, в отличие от большинства разведслужб на Востоке и Западе, относится к подобным источникам не как к картотеке, которая после раскрытия и ареста откладывается в сторону. Мы заботимся и об этих сотрудниках. То, что Хельга Бергер в ее самые страшные годы в тюрьме отказывается от помощи, удручает меня. Тем более, что профессия разведчика предполагает дальнейшее отслеживание текущих событий даже после таких поражений.

Не без проблем такие случаи и для агентов-мужчин, которых мы, в основном под псевдонимом, посылаем как вербовщиков. В работе такого агента вербовка именно женщины не является основной целью. На первом плане находится объект-цель: министерство, партия, учреждение, в которые мы хотим внедрить наши источники. Устанавливается контакт с лицом, уже работающим на объекте, и его вербуют, или соответствующий перспективный агент сам устраивается туда на работу. Если связь устанавливается с женщиной и ее удается завербовать для совместной работы, то это происходит относительно просто, если вербовщик холост и вербовка идет для работы на ГДР. Так возникает немало браков, сохранившихся впоследствии. Сложнее и в моральном плане небезупречно, если вербовщик женат, а кандидатка ожидает интимных отношений и перспективы дальнейшего замужества. Так, как у «Линднера» и «Комтессы». Если интимные отношения прерываются, то продолжение совместной работы — большое исключение. Иногда мы отметаем морально-этические соображения ради успеха. Главным образом, это касается операций «под чужим флагом». Не каждый вербовщик может или хочет этого. И мы никого не заставляем.

Под чужим флагом

20 августа 1968 года войска Варшавского Договора вступают в ЧССР. Частей ННА среди них, как известно, нет, но работают наши сотрудники и агенты. «Пражская весна» проходит для нас разведчиков, которые в основном интересуются Западом, как нечто побочное. Так, наши сотрудники, находящиеся в ЧССР, не могут заполучить ни для чехословацкой стороны, ни для нас особо важную информацию, влияющую на события на месте. Поэтому мы используем шанс с расширением нашей сети источников в МИДе ФРГ. Руководитель группы, сотрудник Главного управления Гюнтер Амелунг, поддерживает контакт с сотрудниками торгпредства. Кроме того, он встречается с инспектором канцелярии Гербертом Кемпером. Из бесед с ним становится ясно, что он, как когда-то Хельга Бергер, не готов работать на секретную службу ГДР. Поэтому Гюнтер Амелунг «плавает» «под чужим флагом». На сей раз он называется ИТТ. Для этого международного концерна с именем директор канцелярии соглашается поставлять информацию. Наши агенты спешно прорабатывают структуру концерна и экономические интересы ИТТ. Вплоть до 1989 года они производят на Герберта Кемпера своим поведением и компетентностью впечатление, что они работают на этот трансконтинентальный концерн.

Так мы получаем ценную информацию из четырех посольств ФРГ в Европе и Африке затем из постоянного представительства ФРГ в НАТО.

С моральной стороны такая технология всегда уязвима независимо от того, идет ли речь о мужчине или женщине. Сотрудники секретной службы вынуждены жить с подобными сомнениями. Не бывает бесплатной информации, необходимой в интересах собственной страны. Несмотря на это, тот, кто моральный аспект ставит на задний план, должен ясно понимать, что это не может продолжаться беспредельно. Для нас информаторы, если они даже завербованы «под чужим флагом», всегда люди, за защиту и безопасность которых мы несем ответственность. Давление и шантаж также не подходят для того, чтобы вести серьезную работу, не говоря уже о том, что такие рабочие отношения не могут удерживаться годами. Я не знаю в Главке ни одного дела, которое основывалось бы только на компромате. С убийцами, торговцами наркотиками и оружием мы не сотрудничаем.

В случаях, когда наши сотрудники встречаются со своими источниками «под чужим флагом», они пытаются через определенное время раскрыть свою настоящую принадлежность. Если мы предполагаем, что агент после этого прервет сотрудничество из политических убеждений, то оставляем все, как есть.

Постоянное представительство в Бонне

Еще во время переговоров о Варшавском договоре начинаются беседы между госсекретарем при ведомстве федерального канцлера Эгоном Баром и госсекретарем при Совете Министров ГДР Михаэлем Колем. Руководитель посредников на переговорах Михаэль Коль в этот момент стоит в списке тех, кто получает нашу исходящую информацию. Естественно, ту, которая касается отношений ГДР и ФРГ.