Портовый город встретил нас шумом, грязью и рыбной вонью. Собственно, картина была обычная для любого северного порта, но поселения Бланда обладали каким-то собственным шармом. То ли они были чуть шумнее, то ли чуть грязнее, то ли рыба здесь воняла как-то иначе, но однажды побывав в порту на полуострове, ты всегда узнаешь этот фирменный стиль вольных кланов севера.

Собственной валюты Бланд не чеканил, так что тут в ходу были все монеты Таллерии. Активнее всего принимали клерийские кло и гонгорские монеты. Но не чурались и маловесных княжеских серебряных, паринийской валюты, а кое-где можно было легко и выгодно отовариться за ламхитанский ам. А вот токонский империал тут не очень любили. Причина проста: у империи не было выхода к морю с этой стороны материка, так что каждый, кто принимал тут эту монету, так или иначе терял на обменном курсе, а так далеко на запад быстроходные корабли Бланда не ходили: мореходы предпочитали восточные торговые пути, где выбор партнеров был богаче. Мои сбережения состояли из клерийских монет, в том числе было и несколько полновесных «королей», так что никаких проблем со снятием комнат на довольно чистом постоялом дворе с питанием и баней у нас не возникло.

У Рисы был жалкий вид. Уставшая, осунувшаяся, страдающая от боли в стертых и сбитых ногах, магичка сейчас была на грани нервного срыва. Еще сильнее ее уязвляло то, что я был менталистом, то есть спрятаться за маской безразличия не выйдет, я-то все равно все услышу и почувствую. Так что как только я уплатил хозяину за постой и застолбил сегодня на весь вечер банную комнату, девушка взлетела по лестнице и заперлась в своей комнате, откуда не вышла до самого ужина.

Мы с Лу на нее не давили. Сами же отлично попарились, смывая почти недельную грязь и усталость, накопившуюся во время перехода, немного потерли друг другу спинки. После, довольные и раскрасневшиеся, в приподнятом настроении, мы провели остаток вечера в главном зале, потягивая неплохое местное пиво. За кислое тут хозяину могли и в рожу дать, моряки народ простой.

Вечер был испорчен двумя событиями. Первое — спустилась Риса. Выглядела девушка, как обиженный подросток, впрочем, вела она себя примерно так же. Заказала себе тушеного мяса, кашу, вина, да так и сидела остаток вечера, молча ковыряясь в тарелке и бросая на меня хмурые взгляды. В целом, я стал уже понимать, что творится в этой головушке, но для откровенных разговоров было неподходящее время и место.

Второе — на сцену поднялся бард и начал петь простенькие песни, которые так любят моряки и грузчики. Про отважного морехода, тупого купца и ветер, что посылает в паруса Оранса. Нет, песни исполнялись на высшем уровне, пара мужиков в зале даже всплакнула, но когда бард пошел с маленькой вязаной шапочкой по залу, собрать серебряные и медные монетки, то в итоге все же дошел до нас.

Риса почувствовала мое настроение и даже перестала так демонстративно морщиться при виде содержимого своей тарелки, Лу же тихо гладила меня под столом по колену, примерно представляя, что сейчас начнется.

— Привет, молодежь! — на лавку напротив меня, чуть оттеснив рису, бухнулась Энжи, — Ну что, как поживаете?

Я тяжело посмотрел на Барда и только вздохнул.

— Мы тоже рады видеть тебя, Энжи, — в моем голосе не было ничего даже отдаленно напоминающего положительные эмоции.

Выглядела Бард точно так же, какой я ее помнил в нашу последнюю встречу. Неприлично узкие в бедрах штаны, высокие сапоги, рубашка на тесемках, легкая куртка и чехол с лютней за спиной.

— О, Антон! Ну кто так приветствует старых друзей?! А это что за сладкая булочка с вами? У! Какая злая булочка! Девочка, ты чья? Потерялась? — настроение у Седьмой было преотличное, так что она сейчас намеренно бесила Рису, которая прожигала ее взглядом за столь бесцеремонное поведение.

— Энжи, отстань от девицы. Чего тебе? — спросил я прямо.

Рыжая поморщилась, будто бы я сказал что-то неприличное или прилюдно испортил воздух, и вместо ответа кликнула разносчицу, взять себе пива и закусок.

— Да вот, проходила я значит мимо, глядь, в дверной проем — сидят мои старые друзья…

Глаза Энжи смеялись, она буквально сейчас ерничала. И ведь выбрала момент, когда с нами будет Риса, чтобы я не смог хотя бы на словах отправить ее в ту бездну, из которой она вылезла в мир людей. Или же наоборот, чтобы не смог задать прямой вопрос, чтобы не раскрыть молодой волшебнице, которая уже развесила уши, лишнего.

— Мы тут проездом, знаешь ли, — вклинилась Лу, — чего, кстати, и тебе советуем. Крамер — позабытая богами дыра, хуже только Осфилд.

— О, да, слышала про этот городок. Странные там вещи творятся. Власти никакой, делай, что хочешь… Вот, слухи ходят, что два десятка имперцев туда убыли, высадились, да так и исчезли, а местные молчат, никто ничего не видел… — загадочно ответила богиня артистов.

Риса заметно напряглась при этих словах, я же, как и Лу, лишь меланхолично отхлебнул пива из кружки.

— Да чего только не рассказывают. Ты же знаешь людей, они любое мало мальское событие превращают в слух и сплетню. Вот, загуляла пара солдат в увале, через месяц — пропало два десятка, через год под Осфилдом будет похоронена небольшая армия, а через сотню лет — там сам Идирон вышел из морской пучины и покарал кваттцев, — заметила Лу.

— О, ты совершенно права, Лу! Люди любят все переиначивать на свой лад. Истории, события, вещи… Вообще, у моего друга, вы тоже с ним встречались, есть похожая история. Вот был у него любимый походный кинжал, который он везде с собой брал. Только как-то потерял его, ну как, упустил из виду на некоторое время, так его подобрали и перековали в бандитский клинок, расплющили обух, сделали клинок двухсторонним. И вот вроде рукоять знакомая, в руке лежит точно так же, да только очень легко стало порезаться. Он от того клинка и отказался, новый у мастера заказал. По знакомству.

Рассказывая эту историю Энжи широко улыбалась, но при этом ее зеленые глаза оставались холодны, как лед, а смотрела она исключительно на меня. История была вполне однозначная и в свете последних событий понятно, кому и для чего она предназначалась. Бард предупреждала меня, как, впрочем, и Лу.

— Какой у тебя неловкий знакомый… Это тот, что свои вещи постоянно теряет или другим передаривает? — спросила Лу.

— Ага, он самый, — утвердительно кивнула Энжи, беря с тарелки кусочек мяса.

— А чего он с собой не забрал тот кинжал?

— Да как-то рассеян был, да и знаешь, никакого удовольствия от обладания такой вещью. Да матушка у него женщина строгих правил, не дает всякий мусор в дом тащить, — просто ответила Бард.

М-да. Не знаю, как этот мир еще не рухнул в бездну с такими богами.

Посидели еще минут двадцать. Энжи выпила свое пиво, почти не прикоснувшись к еде и как-то резко засобиралась.

— Ладно, голубки, пора мне, в другом месте сегодня ночую, — богиня встала со своего места и совсем по-человечески потянулась, — пойду я. А ты, девочка, учись себя вести. Сидела, зыркала на меня весь вечер, нельзя так, грубо это.